[ezup]

Удары в глубину территории

Как мы и предполагали, отсутствие успехов на поле боя привело к тому, что основным способом ведения боевых действий вооружёнными силами Украины (ВСУ) стало нанесение ударов средствами воздушного нападения (СВН).

Объекты, атакуемые противником, укрупнённо можно разделить на три группы – военные объекты, объекты промышленности и топливно-энергетической инфраструктуры, гражданские объекты. В свою очередь, атакующие СВН можно разделить на низколетящие дозвуковые крылатые ракеты и беспилотные летательные аппараты (БПЛА) камикадзе, а также оперативно-тактические ракеты (ОТР) и управляемые/неуправляемые реактивные снаряды, движущиеся по высотной баллистической или квазибаллистической траектории.

Существуют значительные отличия в организации противодействия низколетящим и высотным СВН: первые сложнее обнаружить, но обычно проще поразить, тогда как вторые обычно могут быть обнаружены на большем расстоянии, но их высокая скорость полёта, а иногда и маневрирование, делают их сложной целью для зенитных управляемых ракет (ЗУР).

О повышении эффективности борьбы с низколетящими СВН мы также ранее уже говорили в материалах В ожидании БПЛА «Гелиос-РЛД»: для защиты от низколетящих средств воздушного нападения и БПЛА «Сириус-ПВО»: охотник на средства воздушного нападения.

БПЛА «Гелиос-РЛД» – основная проблема борьбы с низколетящими СВН – это их своевременное обнаружение

Не всё из предложенного выше может быть реализовано в кратчайшие сроки, но двигаться в этом направлении необходимо, поскольку пока нет никаких признаков того, что специальная военная операция (СВО) закончится в ближайшее время, в некоторых источниках даже выдвигается мнение, что назначение нового министра обороны – экономиста-финансиста, говорит о том, что окончания СВО в ближайшее время ждать не стоит.

Дополнительно к рассмотренному выше можно предположить, что оперативное изменение местоположения зенитных ракетных комплексов (ЗРК), как минимум раз в сутки, значительно осложнит противнику задачу по прокладыванию маршрутов низколетящих СВН в обход зоны обнаружения и поражения указанных ЗРК.

Иная ситуация у нас с СВН, движущимися по высотной баллистической или квазибаллистической траектории.

Если мы говорим о неуправляемых реактивных снарядах с дальностью применения в несколько десятков километров, например, таких, какими работают реактивные системы залпового огня (РСЗО) типа «Град», то здесь у обороняющегося есть шанс своевременно обнаружить факт атаки, определить местоположение РСЗО противника и уничтожить её (их) в рамках контрбатарейной борьбы (КББ). Конечно, необходимость отражения атаки это не отменяет, но если задача КББ решена успешно, то следующей атаки может уже и не быть.

Однако с ракетами оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК), а также с управляемыми/неуправляемыми реактивными снарядами с дальностью стрельбы свыше 100 километров всё значительно сложнее.

Во-первых, решение задач КББ здесь значительно сложнее – как бы быстро ни реагировал разведывательно-ударный контур, шансов «удрать» у пусковой установки (ПУ) значительно больше.

Во-вторых, даже в случае поражения ОТР её боевая часть (БЧ) может сдетонировать не в воздухе, при подрыве БЧ ЗУР, а уже после падения БЧ ОТР на поверхность. Да, возможно, что цель – военный или промышленный объект – и не будет поражена, однако детонация БЧ на поверхности может привести к разрушению других, в том числе гражданских объектов. Если же речь идёт о кассетных боеприпасах, то разрушение БЧ зачастую просто приводит к их разбросу на большей высоте.

Элементы кассетной БЧ представляют угрозу даже после уничтожения ОТР в воздухе

Кроме того, получив от своих спонсоров большое количество ракет, киевский режим стал осуществлять массированные удары, в рамках которых может быть задействовано до нескольких десятков КР и ОТР, и отражать такие удары очень непросто.

Пассивная защита


Можно выделить два основных варианта – это различные препятствия, расположенные на предполагаемом маршруте полёта СВН, а также укрытия для потенциально-атакуемых объектов. Первые подходят только для защиты от низколетящих СВН, а вторые – как для защиты от низколетящих СВН, так и от СВН, движущихся по высотной траектории.

Препятствия – это различные тросы и сети, размещаемые на высотных мачтах или закрепляемые на аэростатах, о чём мы ранее говорили в материале Заградительные аэростаты: на страже объектов промышленности и топливно-энергетического комплекса. В открытых источниках часто говорится о том, что низколетящие украинские БПЛА-камикадзе, атакующие цели в глубине нашей страны, движутся вдоль русел рек, для того чтобы избежать обнаружения радиолокационных станций (РЛС). Так почему бы не натянуть на мачтах или аэростатах сети на высоте примерно от 15-20 (чтобы речной транспорт проходил) до 50-100 метров?

Аналогичная ситуация с защищаемыми объектами – ну не выдержит БПЛА-камикадзе столкновения с сетью – или крылья оторвутся, или винт запутается. Почему промышленные предприятия, в первую очередь предприятия топливно-энергетического сектора, не защищают таким способом – великая тайна. А ведь есть и куда более неприятные (для нас) объекты для атаки, и можно не сомневаться, что противник о них знает.

Сети и тросы потенциально могут быть растянуты не только на аэростатах, но и между обычными вышками сотовой связи, высота которых может достигать 100 метров, уж их-то мы ещё умеем строить? Изображение invest-a.ru

Что касается укрытий для потенциально-атакуемых объектов, то здесь в первую очередь имеются в виду укрытия для самолётов и вертолётов, в заодно и для любой другой «нежной» техники, ранее мы также говорили об этом в материале Удары украинских БПЛА по аэродрому в Энгельсе как показатель крайней уязвимости авиации в пунктах базирования. К сожалению, ситуация пока далека от решения. Может, последние перестановки «наверху» на что-то повлияют?

Ведь даже легковозводимые ангары могут кратно снизить потери – противник просто не сможет отслеживать, в каком ангаре есть цель, а в каком нет. Снизится эффективность осколков, в том числе элементов кассетных БЧ. Дополнительно повысить защиту можно габионами – простыми мешками с песком и землёй, размещаемыми вдоль стен легковозводимых ангаров и техники.

Габионы прекрасно защищают от пуль и осколков – окружив ими технику и лёгкие укрытия, можно значительно увеличить их выживаемость

Что уж тут говорить о нормальных железобетонных укрытиях, засыпанных сверху землёй – потенциально они могут снизить потери на аэродромах на порядок и более.

Не ЗРК единым...


Разумеется, сразу возникает вопрос, почему бы не использовать больше зенитных ракетных комплексов (ЗРК)?

Конечно, ЗРК использовать можно и нужно, однако необходимо понимать, что мы сейчас противостоим всему оборонно-промышленному комплексу (ОПК) стран Глобального Запада. Совокупно они могут наклепать столько КР, БПЛА-камикадзе, ОТР и снарядов для РСЗО, сколько мы никогда не сможем произвести ЗУР.

Кроме того, существует ещё и критерий «стоимость-эффективность», то есть если мы сбиваем КР или ОТР с помощью весьма недешёвых ЗУР, то это одно, а если мы работаем ЗУР по относительно дешёвым неуправляемым снарядам РСЗО или БПЛА-камикадзе, то здесь счёт идёт уже не в нашу пользу. Кстати, аналогичная проблема имеется и у Украины.

Существуют ли другие способы поражения СВН?

Да, например, лазерное и микроволновое оружие, чья себестоимость выстрела должна составлять не более нескольких сотен рублей. Развёртывание комплексов лазерного оружия (ЛО) странами Запада и Востока уже началось, однако ситуация с лазерным оружием в России скрыта завесой секретности. Кроме того, в ближайшие два-три года возможности лазерных комплексов ПВО, скорее всего, будут ограничены БПЛА-камикадзе, затем в течение пяти-десяти лет они, скорее всего, научатся сбивать крылатые ракеты и снаряды РСЗО и лишь потом доберутся до оперативно-тактических ракет, причём у всех вышеперечисленных целей есть пути повышения защищённости от воздействия ЛО.

Боевой лазер мощностью 300 кВт от компании Lockheed Martin уже проходит испытания, в настоящее время ведутся работы по увеличению его мощности до 500 кВт

Формально в России на вооружение принят боевой лазерный комплекс (БЛК) «Пересвет», но его возможности засекречены, и о них можно лишь гадать. Правда, возникает вопрос – ведь если заявлено, что БЛК «Пересвет», как минимум, должен быть способен «слепить» спутники на орбите, неужели он не может хотя бы ослепить оптико-электронные системы (ОЭС) американских разведывательных БПЛА, «ошивающихся» над Чёрным морем? Ведь они явно используются для наведения украинских СВН на объекты в Крыму.

Конечно, у указанных БПЛА есть ещё и РЛС, но полностью ОЭС она не заменит, а если БЛК «Пересвет» может повреждать американские БПЛА физически, так оно и к лучшему. По мнению автора, разведывательные БПЛА стран НАТО, особенно находящиеся над нейтральными водами Чёрного моря, можно и нужно сбивать любым способом, хоть с помощью ЗРК, хоть истребителей, хоть БЛК «Пересвет». Это эффективный способ повысить выживаемость объектов ВС РФ и гражданской инфраструктуры на территории Крыма, и ничего США нам в ответ не сделают.

Ещё за рубежом существует и испытывается микроволновое оружие, которое также уже близко к тестированию в боевых условиях, но его основная цель – это малоразмерные БПЛА-камикадзе, включая вездесущие FРV-дроны. Даже поражение низколетящих КР с помощью микроволнового оружия будет затруднительно, а таких целей, как ОТР, не говоря уже о неуправляемых снарядах для РСЗО, невозможно в принципе.

Остаются кинетические способы поражения – о ЗРК мы уже упомянули, малокалиберная артиллерия пригодна только для поражения низколетящих КР и БПЛА-камикадзе, причём без снарядов с дистанционным подрывом на траектории, которые, кстати, весьма недёшевы, если судить по немецким изделиям, и эффективность малокалиберной артиллерии под вопросом.

Что ещё?

А-222 «Берег»


В материале «Берег» против «воздуха»: применение самоходного артиллерийского комплекса А-222 в качестве высокоэффективного средства ПВО мы рассматривали возможность применения береговых самоходных артиллерийских комплексов А-222 «Берег» для уничтожения различных типов СВН с помощью снарядов калибра 130 мм, оснащённых радиолокационными взрывателями.

Предпосылкой для рассмотрения такой возможности является то, что на А-222 «Берег» используется такое же артиллерийское орудие, как и на кораблях Военно-морского флота (ВМФ) России, а эти артсистемы, по крайней мере – теоретически, должны быть способны работать по противокорабельным ракетам (ПКР) и другим СВН. Да и в боекомплект А-222 «Берег» входят зенитные снаряды с дистанционным и радиолокационным взрывателями.

Боевая машина комплекса А-222 «Берег»

В комментариях к ранее опубликованному материалу, высказывались сомнения в части способности комплексов А-222 «Берег» сопровождать высокоскоростные воздушные цели, однако нам это и не требуется, поскольку основные цели, рассматриваемые для поражения с помощью комплексов А-222 «Берег», такие как снаряды РСЗО, в том числе НIMARS, на конечном участке траектории полёта практически не маневрируют. Соответственно, от комплексов А-222 «Берег» требуется только наведение с упреждением для попадания снаряда в точку встречи с целью, заранее рассчитанную средствами наведения по данным внешней РЛС, осуществляющей обнаружение и сопровождение СВН.

Вопрос здесь стоит скорее в характеристиках зенитных снарядов калибра 130 мм, в первую очередь их радиолокационного взрывателя – способен ли он среагировать на такую, достаточно малоразмерную цель, с малой эффективной поверхностью рассеивания (ЭПР), как снаряд РСЗО или ОТР, а также в могуществе боевой части снаряда для поражения указанных целей.

В настоящее время, исходя из открытых данных, комплексы А-222 «Берег» никак не задействованы в ходе проведения специальной военной операции (СВО) на Украине, да и нет у них особой ниши – использовать их как «сухопутные» артсистемы – значит просто быстро угробить ресурс стволов, да и вопрос, сколько для этих комплексов есть снарядов, ведь расход артиллерийских снарядов на линии боевого соприкосновения (ЛБС) исчисляется сотнями тысяч – миллионами.

Комплексы А-222 «Берег» потенциально могут работать по снарядам РСЗО, имеющим достаточно пологую траекторию, нельзя исключать и возможность применения комплексов А-222 «Берег» для уничтожения КР и БПЛА-камикадзе, при условии размещения указанных комплексов на возвышенности для стрельбы прямой наводкой, например, вдоль береговой черты Чёрного моря — в этом случае потенциально комплексы А-222 «Берег» могут применяться и для борьбы с безэкипажными катерами (БЭК) камикадзе.

Что касается ОТР, то всё будет зависеть от угла их подхода к цели, большинство ОТР на конечном участке снижаются почти вертикально, в этом случае комплексы А-222 «Берег» не смогут бороться даже с неманеврирующими ОТР из-за ограниченных углов возвышения ствола (до 50 градусов).

Могут ли вообще крупнокалиберные артиллерийские комплексы работать по таким сложным целям, как крылатые ракеты и снаряды РС3О?

Да, вполне, ещё в годы Второй мировой войны (ВМВ) крупнокалиберная зенитная артиллерия вполне эффективно применяла снаряды с радиолокационными взрывателями против немецких крылатых ракет ФАУ-1, а существующие КР недалеко от неё ушли по лётно-техническим характеристикам (ЛТХ), выигрывая в основном в точности попадания (ну и по дальности полёта).

Современные КР имеют меньшую радиолокационную заметность, чем ФАУ-1, но ведь и наведение комплексов А-222 «Берег» должны осуществлять куда более современные РЛС, чем те, что были у англичан в годы ВМВ – ведь ЗРК-то работают по КР вполне успешно, радиолокационные взрыватели ЗУР на КР также срабатывают.

ФАУ-1 – крылатая ракета

Что касается реактивных снарядов РСЗО, то они также успешно обнаруживаются современными РЛС и поражаются ЗРК, так что и в этом случае комплексы А-222 «Берег» должны иметь возможность по ним работать, в том числе и по управляемым снарядам системы HIMARS. Скорость реактивных снарядов РСЗО значительно выше, чем у КР, но зато они движутся по высотной траектории, то есть могут быть обнаружены заблаговременно и атакованы на большем расстоянии, чем КР.

Проблема в том, что комплексов А-222 «Берег» у нас достаточно мало – всего З6 единиц, и изготавливать дополнительное количество этих, достаточно сложных и дорогих машин только ради того, чтобы использовать их как средства ПВО, вряд ли целесообразно, однако потенциально у нас имеются и другие решения, о которых мы ещё поговорим в дальнейшем.

Выводы


Вряд ли стоит себя обманывать – поставки высокоточного оружия большой дальности наносят нам значительный ущерб, и поставки будут продолжаться и увеличиваться до тех пор, пока мы не начнём жёстко наказывать за них страны Запада.

Это значит, что активной и пассивной защите от средств воздушного нападения нам в любом случае придётся уделять повышенное внимание.

• Андрей Митрофанов