[ДоЛарис]

Она была любовью Александра Вертинского, из-за нее стрелялись поклонники. Совершенно того не желая, она разбивала мужские сердца - и долгие годы оставалась одна.

Она писала удивительные стихи о белых яблонях и ангелах - и танцевала в ночных клубах; она родилась в Хабаровске в семье русского офицера и увидела полмира. Она встретила сто одну весну и была удивительно похожа на Вивьен Ли. Ее жизнь можно сравнить с увлекательнейшим романом, увы, почти неизвестным нашим современникам.

Ларисса Николаевна Андерсен родилась 25 февраля 1911 году в Хабаровске, в семье офицера-артиллериста Николая Михайловича Андерссен (корнями из Швеции) и Евгении Иосифовны -дочери обрусевшего польского помещика Кондратского.

Но прошло несколько лет, и семью Андерсенов закружили вихри гражданской. В стихотворении "Тот человек" Ларисса вспоминала об одном из драматических эпизодов: в сутолоке вокзала она ребенком потерялась и отстала от поезда, но была спасена неизвестным военным, который догнал тронувшийся поезд и передал девочку через окно в руки матери. Евгения Иосифовна не успела узнать имя незнакомца, но неизменно молилась о нем и в своих молитвах называла его "Тот человек".

Опять я проснулась так рано

И встала не с той ноги!

Нет, я не больна, но странно —

Все кажется мне другим.

И ветер шумит иначе,

И тополь стучится в дверь,

И кто-то в камине плачет,

Скулит и рычит, как зверь…

Нет, нам выходить не надо!

Давай запремся на ключ.

Смотри, как мечется стадо

Напуганных ветром туч!

Толкаются, как бараны,

А маленький — вон! — отстал…

А тень на холме — как странно —

Похожа на тень креста…

Но это мои тревоги,

И ночи почти без сна,

А засну — все дороги, дороги…

И я средь толпы одна.

В давке вокзальных агоний

Никак не пробраться мне!

А маму зажали в вагоне,

Истошно кричит в окне.

Когда это было? Не знаю.

Давно. Спасена. Повезло.

Так пусть эта память больная

Простит безучастное зло!

Как только рванулись вагоны —

Меня, да с кульком заодно,

Бегом, сквозь толпу, сквозь законы,

Солдат сунул маме в окно.

Уж мама, как звать, не спросила,

Назвав просто — «Тот Человек»,

Молилась, чтоб светлая сила

Спасла его в страшный век.

Какой он был — белый иль красный,

Она не пыталась узнать:

Единственный НЕБЕЗУЧАСТНЫЙ,

Он понял чужую мать.

Осенью 1922 года семья навсегда покинула Россию. Уезжая, они думали, что через год-два, когда все уляжется, вернутся домой, наивно оставив все семейное имущество на "временное" хранение во Владивостоке. В дороге одиннадцатилетняя Ларисса держала в руках самовар, обернутый маминым темно-зеленым бархатным платьем с соболиной оторочкой.

Эскадра Старка, приняв на борт войска и беженцев, взяла курс... Куда, собственно? Ни одно государство Тихоокеанского региона не горело желанием принять беженцев на своей территории. Эскадра уходила под Андреевским флагом.

Всего в дальний путь направились тридцать кораблей - в основном ледоколов, буксиров, барж, посыльных судов, несколько канонерских лодок, совершенно не приспособленных к дальним плаваниям во время осенних штормов. На них находилось десять тысяч бойцов белой армии и членов их семей. Во время морского перехода, когда разыгрался страшный шторм, канонерская лодка "Лейтенант Дыдымов" затонула, не дойдя до Шанхая каких-то сто миль…

Лариссе и ее родителям повезло уцелеть в этом походе и добраться до китайского Харбина, где они и поселились.

Харбин, основанный русскими строителями Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) в 1898 году, после Гражданской войны стал центром русской эмиграции в Китае. В русской колонии проживало порядка 200 тысяч человек, многие из них оказались там ещё до Революции, приехав на строительство железной дороги. Неудивительно, что русским, попавшим туда после охваченной пожаром революции России, город казался её частью – тоже русским городом, но без большевиков и ужасов Гражданской войны.

В Харбине работали русские издательства, школы, институты, церкви. Время там как будто остановилось. Но эмигрантам, «выброшенным» на берег цунами русского исхода, пришлось непросто – провинциальный Харбин не мог обеспечить привычный уровень жизни тем, кто потерял практически всё.

Как и многие другие беженцы семья Адерсен испытывала трудности. Первое время жили на пристани, потом переехали в подвал в бедном районе Модягоу. Евгения Иосифовна подрабатывала шитьем, а Лара рисовала на продажу портреты американских актеров, разлетавшиеся как горячие пирожки.

Со временем отец Лары получил место в Управлении КВЖД и семья переехала в маленький домик на Садовой улице. Ларочка пошла в гимназию Оксаковской и стала брать уроки балета. Ларисса увлекалась танцами, не предполагая, что со временем они превратятся в главный источник доходов. Наставницей девочки была Лидия Карловна Дроздова, воспитанница Петипа.

Балет, поэзия и рисование стали любимыми занятиями Лары. К пятнадцати годам раскрылся ее поэтический дар и Ларисса впервые пришла на заседание литературной студии.

Участники были поражены глубиной ее стихотворений, но еще больше - удивительной вдохновенной красотой девушки, взявшей литературный псевдоним Ларисса Андерсен в честь сказочника Ханса Кристиана Андерсена.

На литературном вечере она впервые читала свои "Яблони":

Лучшие песни мои не спеты,

Лучшие песни мои со мной.

Может быть, тихой ночью это

Бродит и плачет во мне весной?

Фиалковые глаза, чуть вздернутый носик, ослепительная улыбка, длинные ресницы, темные волосы, хрупкая фигура, врожденная грация. Это потом Лариссу стали сравнивать с Вивьен Ли. Она улыбалась, точь-в-точь, как улыбаются девушки на картинах старинных итальянских мастеров.

Очень быстро Ларисса превратилась в поэтическую "звезду" Харбина и обрела множество поклонников. Практически все студийцы были влюблены в юную поэтессу: ей поклонялись, ее называли Белая яблонька, Джиоконда, Сольвейг, Печальный цветок. Ей посвящали стихи. Для Лариссы жизнь текла привычно, как на родине, а местное население привносило в быт русской диаспоры загадочный азиатский колорит.

В невероятной красоты девушку были влюблены молодые поэты Георгий Гранин и Николай Петерец. Наделенная утонченной грацией балерины и поэтическим талантом, она воспринималась не капризной "роковой красоткой", а "лучезарной Сольвейг", как ее называли в кружке.

Все меньше красивых женщин,

Все меньше стихов и песен,

И мир, разлукой увенчан.

Стал душен, печален и тесен,

Ах, только ты, Ларисса.

Какой то отсвет старинный...

Эти стихи, которые Лариссе Андерсен посвятил поэт китайской ветви русской эмиграции Василий Логинов. Это всего лишь один сонет из стихов, посвященных ей – музе дальневосточного эмигрантского Парнаса 30-40 годов прошлого столетия.

По воспоминаниям современников, расположенный на севере Китая Харбин в 1920-30-х выглядел как типичный русский провинциальный город. В этом “осколке империи” проживало около 200 тыс. белоэмигрантов, на улицах звучала только русская речь. Центром литературной жизни была “Чураевка” — основанное поэтом А.Ачаиром объединение поэтов и художников.

После окончания гимназии Лариссе тоже пришлось задуматься о поиске заработка. Восхищение поэтов – это, конечно, прекрасно и романтично, но ведь и жить на что-то надо. Она преподавала китайским детям русский язык и даже выбивала ресторанные долги, просиживая по несколько часов в приёмных у таких должников. И при этом каждый вторник – обязательные художественные вечера в Христианском союзе молодёжи. Беседы, концерты, театральные постановки, на которые собирались до 400 человек. Вообще, по воспоминаниям Лариссы Андерсен, Харбин того времени был очень особенным городом. Он не только сохранил русский дух и колорит. Главное, что там, спасаясь от большевиков, собралось множество высокообразованных людей – писателей, художников, профессоров. И эмиграция вмиг уравняла всех, объединив русских людей перед лицом общей беды.

И Ларисса (так – с двумя с – её имя пишется по правилам дореволюционной орфографии) со всем пылом молодости погрузилась в эту художественную среду. Брала уроки рисования у знаменитого китайского художника, с успехом занималась фотографией, окончила специальные курсы по дизайну интерьера и искусству икебаны. «Вероятно, это в моей натуре – увлекаться многим, особенно в сфере искусства. Признаться, я даже слегка побаиваюсь людей, всецело одержимых одним родом деятельности», – так писала о себе сама Ларисса.

Ветер весенний поёт
По большим и пустынным дорогам…
Солнце, протаявший лёд —
Это так много, так много!
Как мне об этом сказать?
Как бы пропеть мне об этом?
Надо, чтоб стали глаза
Брызгами яркого света.
Разве глаза у людей
Могут казаться такими?
Белое платье надеть?
Выдумать новое имя?
И закричать, зазвенеть
Ветру, дороге и полю…
Слов человеческих нет
Этому счастью и боли!

И тем не менее, ей пришлось оставить ставший родным Харбин. Ларисса, с детства обожавшая танцевать и танцевавшая, как она рассказывала, «для деревьев в саду», оканчивает хореографические курсы и уезжает в Шанхай, где тоже жило немало русских. Там она начинает выступать как танцовщица в местных клубах и кабаре. Это был уже совсем другой город – огромный, в котором жило 4 миллиона человек. Но успех пришёл далеко не сразу – только спустя два года, когда волею случая она заменила заболевшую танцовщицу в местной оперетте.

«Танцы в моей жизни были самой жизнью. Техника может заслуживать самой высокой похвалы, но при этом она мертва, если нет огня, жара души», – так Ларисса вспоминала об этом периоде своей жизни в своей книге «Одна на мосту». И публика сполна оценила этот «жар души»: со временем Ларисса Андерсен стала самой высокооплачиваемой танцовщицей в Шанхае. Каждую неделю она готовила два новых оригинальных танца, успех был огромный – на каждом её выступлении – аншлаг.

В 1934 году Харбин был потрясен двойным самоубийством членов литературного кружка, молодых поэтов 21-летнего Георгия Гранина и 24-летнего Сергея Сергина. Ужасному событию приписывали причину романтического характера. Гранин был влюблен в Лару, сделал предложение, но получил отказ.

По городу поползли слухи, обвинявшие в случившемся Лариссу, которая к тому времени переехала в Шанхай. Сама же девушка версию самоубийства на почве несчастной любви всегда отрицала, уверяя, что и Гранину, и Сергину она была не более чем другом и любила их "сестринской любовью".

Многие были убеждены, что Гранин также свел счеты с жизнью из-за неразделенного чувства к Лариссе. Хотя в найденной предсмертной записке он писал, что никакой любви вообще не было, на самом деле – она была. Первая, страстная и мучительная...

Удивительно, но Лариса почувствовала тот момент, когда они погибли. В то утро она проснулась от невероятной тоски и стала вспоминать странный сон. Ей снилось, что она шла по пустынному берегу моря и вдруг волна выкатила ей под ноги на песок две большие жемчужины.

"Я подняла их, и сердце вдруг сжала такая тоска. В тот же день я узнала о трагедии. Совпадение, но когда-то Гранин написал в одном своем стихотворении "…А имя ваше, как жемчужина, потерянная на песке" - вспоминала Ларисса Николаевна.

В мае 1935 года она вышла замуж за инженера-строителя Михаила Петровича Якубовича. В анкете Якубовича в графе "семейное положение" имеется запись: "Женат церковным браком в г. Шанхае 24 мая 1935 года. Жена – Ларисса Николаевна Адерсон, родилась 24 ноября 1911 года в г. Хабаровске".

В 1936 году Ларисса с мужем возвратились в Харбин, где Михаил Петрович заканчивал свое образование, а она занималась танцами и ездила с балетной труппой в артистические турне. Брак Лариссы с Якубовичем был недолгим: постоянные гастроли Лариссы и командировки мужа не способствовали его укреплению.

Однажды в Шанхае, во время поэтического вечера Ларисса в кафе "Ренессанс" читала со сцены свои стихи. В зале находился знаменитый Александр Вертинский. Позже их представили друг другу. Он восторженно поцеловал ей руку, наговорил массу комплиментов и был очень взволнован. Вертинский влюбился не на шутку, и это поняли все окружающие.

Когда в 1937 году в Шанхае зазвучала его "Dancing girls", вся русская эмиграция в Китае решила, что прототипом героини была Ларисса Андерсен. Но при этом, как утверждала сама Ларисса, она никогда не была "Dancing girls", то есть не танцевала с посетителями.

[ДоЛарис]

Александр Вертинский очень высоко ценил поэтическое дарование Лариссы и всячески способствовал выходу сборника ее стихов. "Ваши стихи – это лучшее, что мне пришлось прочитать здесь. Если мои слова представляют для Вас хоть маленькую ценность – я прошу Вас писать, писать и писать. У Вас для этого есть все данные и все права".

В личном архиве поэтессы сохранилась поэтическая переписка Вертинского и Андерсен. Вертинский написал ей потрясающее "Ненужное письмо", которое Ларисса хранила всю жизнь:

Приезжайте. Не бойтесь.

Мы будем друзьями,

Нам обоим пора от любви отдохнуть,

Потому что, увы, никакими словами,

Никакими слезами ее не вернуть.

Будем плавать, смеяться, ловить мандаринов,

В белой узенькой лодке уйдем за маяк.

На закате, когда будет вечер малинов,

Будем книги читать о далеких краях.

Мы в горячих камнях черепаху поймаем,

Я Вам маленьких крабов в руках принесу.

А любовь — похороним, любовь закопаем

В прошлогодние листья в зеленом лесу.

И когда тонкий месяц начнет серебриться

И лиловое море уйдет за косу,

Вам покажется белой серебряной птицей

Адмиральская яхта на желтом мысу.

Будем слушать, как плачут фаготы и трубы

В танцевальном оркестре в большом казино,

И за Ваши печальные детские губы

Будем пить по ночам золотое вино.

А любовь мы не будем тревожить словами

Это мертвое пламя уже не раздуть,

Потому что, увы, никакими мечтами,

Никакими стихами любви не вернуть.

(Александр Вертинский, лето 1938 года, Циндао)


И там же в Шанхае в 1940 году вышла первая книжка её стихов «По земным лугам». Кстати, знаменитый шансонье Александр Вертинский, страстно, но безответно влюблённый в красавицу Лариссу и много помогавший ей, настаивал на другом названии сборника – «Печальное вино». В своих письмах к Лариссе он писал: «Хочу поблагодарить Вас за Ваши прекрасные стихи. Они доставили мне совершенно исключительное наслаждение. Я пью их медленными глотками как драгоценное вино. В них бродит Ваша нежная и терпкая печаль…».

После окончания 2-ой мировой войны в Китае к власти пришли коммунисты во главе с Мао Цзэдуном. Начался массовый «исход» русских из Китая. Русские белоэмигранты, опасаясь репрессий, стали разъезжаться по разным странам, в том числе и в СССР.

Отцу Лариссы - Николаю Михайловичу, удалось уехать в Канаду по фиктивному паспорту. Уезжали коллеги Лариссы по поэтической студии и танцам. Ларисса получила приглашение выехать в Бразилию, но на каждом интервью китайские власти ей учиняли унизительные допросы и, без объяснения причин, отказывали в выезде. Ранее уважительный Китай на глазах менял окраску в красный цвет и оставаться в этой стране было все опаснее.
Ларисса уже потеряла всякие надежды на выезд.

Труппа танцевальная разъехалась и она продолжала танцевать сольно. В один из вечеров девушку пригласили танцевать в элитный французский клуб. После концерта состоялся банкет, во время которого к очаровательной танцовщице подошёл элегантный француз. Это была любовь с первого взгляда, которую они пронесли через всю жизнь. Сотрудника Дирекции одной из судоходных компаний, решившегося подойти к русской незнакомке, звали Морис Шез.

В 1956 году Ларисса Андерсен и Морис Шез поженились. После свадьбы они уехали на Таити, где прожили много лет. По роду службы мужа, который продолжал работать в пароходной компании, Лариссе довелось пожить, также, в Индии, Африке, Вьетнаме. Последней страной в ее жизни была Франция. Где бы не жила поэтесса, она всегда писала. Не смотря на то, что Ларисса 11-летней девочкой оставила Россию, ее разговорным и писательским языком навсегда остался русский.

Лучшие песни мои не спеты,
Лучшие песни мои — со мной…
Может быть, тихою ночью этой
Бродит и плачет во мне весной?

Месяц застыл, навостривши уши,
Слушает сонную тишь земли…
Если бы кто-нибудь мог подслушать
Боль безысходных моих молитв!

После выхода мужа на заслуженный отдых, в 1971 году Лариса и Морис поселились во Франции, в местечке Оссанжо.

Последней страной в ее жизни была Франция. Обзаведясь собственным домом, Ларисса тут вызвала отца из Канады. Ларисса жила счастливо с мужем, заботилась об отце и сыне Мориса от первого брака.

Она была знакома с удивительными людьми своего времени: с Николаем и Святославом Рерихами, Ириной Одоевцевой, Борисом Зайцевым, Зинаидой Шаховской.

Ларисса похоронила отца, мужа, умершего в 1988 году, многих друзей. Николай Михайлович Адерсен был похоронен в фамильном склепе семьи Шезов, как и завещал - с полковничьими погонами, которые он получил из рук Колчака.

КОШКА

Наконец-то, кошка, мы с тобой вдвоём.

Погрустим немножко, песенки споём…

Будет синий вечер лезть в окно тайком.

Я укрою плечи маминым платком.


Я тебя поглажу и пощекочу,

Ты же мне расскажешь всё, что я хочу:

И про ту сторожку в тишине лесной,

И про то, что, кошка, мы сбежим весной.


Мы с тобой такие, мы с тобой – одни,

А они – другие, не поймут они.

Не поймут и скажут: – Ишь ты, как горда!

Улыбнуться даже стоит ей труда.


То даётся в руки, то лишь хвост трубой!..

Кошка, ведь от скуки любят нас с тобой!

Лишь за то, что гладки, гибки да хитры,

За красу повадки, за азарт игры…

Одна. На мосту.

А в 2006 году стихи Лариссы Андерсен тоже вернулись на родину благодаря журналистке из Владивостока Тамаре Калиберовой. Увлёкшись судьбами первой волны русской эмиграции, она нашла в Государственном архиве Хабаровского края сохранившееся личное дело Лариссы Андерсен. А потом состоялась и личная встреча во Франции. В своём предисловии к книге «Одна на мосту» Тамара Калиберова пишет, что каждое утро Ларисса выходила на веранду своего дома для занятий йогой – легко могла сложиться пополам и сесть на шпагат. Правда, глаза подводили, поэтому очень нужна была помощь в разборке большого архива.

Как пишет Ларисса, «С волнением и надеждой возвращаюсь на родину своими стихами. Они, так распорядилась судьба, писались на протяжении всей жизни вдали от России, но всегда по-русски. И поэтому, хочется верить, всё же найдут отклик в родной душе».

Подружившись с Тамарой Калиберовой, Ларисса передала ей свой уникальный архив, который вернулся на родину – во Владивосток. Это и стихи поэтов – современников Лариссы из Харбина, её дневники за десятки лет, несколько тысяч писем. А также газеты и редкие фотографии первой половины XX века из Китая, а ещё книги на русском языке, изданные в то время в Китае.

Кошка

За уют, за сказки, за холодность глаз,

За скупые ласки – когти про запас…

А когда поверим – нас не захотят,

Выбросят за двери, как твоих котят.


Ничего, мы сами. Мы одни – и пусть!

Пусть томится с нами ласковая грусть!

Пусть ничем на свете нас не смогут взять,

Втолковать все эти "можно" и "нельзя".


Пусть в холодной злобе, когти затая,

Мы – игрушки обе. Обе – ты и я!

Мучай нас не мучай – мы всегда верны

Древней и дремучей радости весны.


И, как только ветер шевельнёт листом,

Так махнёшь вот этим шёлковым хвостом.

Я ж, глаза сощуря, – следом за тобой:

И в грозу, и в бурю, и с судьбою в бой!

Судьба подарила Лариссе больше века – она прожила 101 год. А сама её жизнь – как захватывающий роман, который прочитывается на одном дыхании. В 2018 году на театральной сцене Владивостока состоялась премьера спектакля «Ларисса» по сценарию Тамары Калиберовой и Виктории Васильевич. А в 2019 году он с большим успехом был показан в Харбине. Имя Лариссы Андерсен возвращается на заслуженное место в истории русского Китая.

Источник:интернет

[ДоЛарис]

«В Гости» Тамара Калиберова о жизни Лариссы Андерсен