[ezup]

Звёздный час Испании пришёлся на XVI-XVII века, когда страна являлась безусловным гегемоном, воевала с половиной Европы, одновременно решала проблему турецкой угрозы, завоевала Португалию и вела войны в колониях. Однако к 1670-м годам страна просто надорвалась. Начался так называемый кризис духа, интеллектуальный кризис, как писал доктор Хуан де Кабриада:

«Жалко и постыдно то, что мы стали индейцами Европы…»

Но как мы знаем, любой кризис – это возможность. Мир на время забыл об Испании, и Испания воспользовалась этим временем.

Проблемы испанского кораблестроения на сломе эпох

На XVI-XVII века испанский флот, без сомнения, был законодателем мод и если не первым флотом в мире, то одним из. Однако уже к 1650-м годам началась деградация флота, которая была связана как с устаревшей администрацией, так и с истощением лесов в самой Испании. К концу XVII века уровень испанского флота упал настолько, что в войне за Испанское наследство главное богатство испанской короны – серебро из Америки – фактически сопровождали, а потом и возили французы. Без французских линейных кораблей, совершивших как минимум шесть вояжей в Новый Свет и обратно в период с 1701 по 1713 год, охраняя испанские серебряные конвои, Испания осталась бы без серебра фактически на целое десятилетие.

Французский адмирал и корсар Жан Батист Дюкасс

Последний король из династии Габсбургов Карл II Очарованный фактически не вёл никакой морской политики, оставив дело судостроения в руках частных подрядчиков, в основном дворян и аристократов, которые рассматривали такие должности лишь как средство урвать что-то себе из казны и минимизировать затраты.

Что касается лесных запасов – в Испании ещё оставалось достаточно лесов, но вырубили леса, расположенные вдоль рек, и транспортировка древесины, находящейся далеко от водных путей, представляла собой неразрешимую на тот момент логистическую задачу.

Скорее всего, мысль перенести производство испанских кораблей в значимых масштабах в Америку принадлежала французскому адмиралу Жану-Батисту Дюкассу, который и высказал её королю Филиппу V. Небольшая верфь была основана в Гаване ещё в 1610-е, но строила она там небольшие корабли и технологически была неразвита.

С началом войны за Испанское наследство Кадис был осаждён англо-голландской эскадрой, и в период с 1700 по 1702 год в Гаване впервые заложили два больших корабля – галеоны Santa Rosa и Rubí, построенные в устаревшей и уже архаичной для начала XVIII века манере. Это были единственные корабли, построенные в Гаване за 1700-е годы.

Далее на десять лет Гавана фактически была отрезана от метрополии, и в этой ситуации губернатор Кубы Мигель Пабон решил начать масштабную реорганизацию Гаванской верфи. С учётом того, что на Кубе часто отстаивались французы, понятное дело, что французские колониальные власти помогли Гаване и с инженерным составом, и с мастеровыми. Примерно в это же время было решено строить корабли не из дуба, а из знаменитого красного дерева – caoba или mahogany. Собственно, три вида деревьев – красное дерево (Swetenia mahagoni), гваяковое дерево (Guaiacum officinalis) и душистый кедр (Cedrela odorata) стали основой испанского колониального кораблестроения. Нет, понятно, что строили и ремонтировали корабли на Кубе и в Вест-Индии и раньше, но связывают промышленный переход на строительство кораблей из красного дерева с Херонимо де Устарисом, который в 1724 году писал:

«Гавана представляет собой самую безопасную, комфортную и удобную верфь для Испании, к тому же местная древесина, включая сюда красное дерево и кедр, дает королевству технологическое преимущество – корабли из местной древесины служат более 30 лет, тогда как суда из европейского дуба – 12-15 лет <...>

Кроме того, кедр обладает и еще одной важной особенностью – в бою его древесина дает мало осколков, в отличие от дуба или тика, что позволяет сберечь свой экипаж в бою <…> Получается, что однотипные корабли Англии и Голландии будут проигрывать испанским по этому параметру.

Идея моя самая простая – из местной древесины должны строиться корабли не только для местной Наветренной Эскадры, но и для всего испанского флота.»

Знаменитое красное дерево (Swetenia mahagoni)

В 1722 году капитаном Гаванской верфи был назначен Хуан де Акоста, который и развернул первое масштабное строительство кораблей из колониальной древесины. В период между 1723 и 1740 годами на Гаванской верфи было построено 23 военных корабля, среди них линейные корабли San Juan, San Lorenzo, Africa, Europa, Asia и America.

Между 1728 и 1737 годами из тридцати девяти военных кораблей, построенных Испанией, четырнадцать были построены в Гаване.

Пересмотр концепции


До начала XVIII века испанские кораблестроители ставили во главу угла прочность и надёжность – то есть строили трансокеанские торговые корабли, которые нехотя вооружали пушками. Эта концепция оказалась порочной, и к 1700-м годам Испания стала отстающей в развитии судостроения державой.

Но союз с Францией и приход французских специалистов вдохнул в неё новые силы.

Большую роль тут сыграл и знаменитый испанский кораблестроитель Антонио Гастаньета. Именно он в 1702 году стал главным кораблестроителем короля Филиппа V и фактически с нуля по новым принципам построил на Кантабрийском побережье верфь Эль-Астильеро. В 1712 году он издал трактат «Пропорции мер, необходимых для постройки военного корабля с килем в семьдесят локтей», который стал библией для испанских кораблестроителей. Ну а в 1720 году Гастаньета написал и издал вторую книгу – «Пропорции наиболее существенных мер для завода новых военных кораблей и фрегатов», где пересказывал весь современный французский и английский опыт в кораблестроении.

Хосе Антонио Гастаньета

Собственно, за основу Гастаньета выбрал именно французскую школу кораблестроения, но – с испанским акцентом. По сути, корабли постройки 1720-х – это были попытки сделать копии французских кораблей – это видно и по размерениям, и по французской длине шпаций, и т. д., правда, к тому времени Гастаньетта уже корабли не строил (но зато массово приглашал французских кораблестроителей на службу в Испанию, в основном – из Тулона). Среди последних был кораблестроитель Сиприано Де Отран-и-Оливер (Cipriano Autrán), который фактически и разработал для испанцев 70-пушечники, 64-пушечники и составил план-чертёж 100-пушечника Real Phillipe.

В 1739 году именно Отран и разработал новый проект 70-пушечников, так называемый класс Invencible. Длина корабля по гон-деку составляла 187 футов, по килю – 166 футов, ширина 54 фута, глубина интрюма – 23 фута, водоизмещение 1645 тонн (104,2 х 92,5 х 30 х 12,8 м). Вооружение линкора было следующим: на нижней палубе двадцать восемь 24-фунтовых орудий, на средней палубе – двадцать восемь 18-фунтовых орудий, на квартердеке и форкасле – четырнадцать 8-фунтовых пушек. Экипаж – 760 человек. В этом же году на верфи Гаваны по данному проекту и заложили два корабля – Invencible и Glorioso.

Душистый кедр (Цедрела, Cedrela odorata)

На строительство корпуса были использованы красное дерево и душистый кедр, на мачты – сосна. Оба корабля были спущены на воду в 1740 году.

Путешествие Glorioso


После сражения у Тулона в 1744 году большая и лучшая часть испанского флота (15 кораблей и 1 фрегат) оказалась заблокирована в Картахене. Меж тем Испании как воздух была нужна связь с колониями и сопровождение торговых караванов военными кораблями. Соответственно, вся эта ноша упала на плечи эскадры лейтенант-генерала Торреса, стоящей в Гаване – 70-пушечные Invencible и Glorioso, 60-пушечные Reina, Real Familia, San Antonio, Europa, Castilla, San Louis и 50-пушечный Santiago.

Начиная с 1745 года Glorioso вместе с частью других кораблей совершали вояжи между Старым и Новым Светом, ну а в мае 1747 года под командованием капитана Педро Мессии де ла Серды 70-пушечник, загруженный серебром и колониальными товарами на общую сумму в 3 миллиона песо, тронулся из порта Веракрус в Испанию.

Оказалось, что англичане были в курсе выхода корабля, и у Азорских островов 25 июля 1747 года Glorioso наткнулся на англичан – 60-пушечный корабль Warwick (кэптен Роберт Эрскайн) и 40-пушечный корабль Lark (кэптен Джон Крукшенкс, флагман).

Англичане пустились в погоню за Glorioso, и на следующий день, 26 июля, к 14:00 смогли сблизиться с ним. Вырвавшийся вперед Lark, будучи на ветре, открыл огонь из 9-фунтовых орудий, поскольку не мог использовать наклоненный близко к воде гон-дек с 18-фунтовками, тогда как Glorioso ответил ему из 24- и 18-фунтовок. Кончилось всё тем, что у Lark был повреждён такелаж, и он отстал. Испанцы во время боя потеряли 4 человека.

Дон Педро Мессия де ла Серда

28-го испанский корабль нагнал Warwick, но море было свежим, и волнение не дало использовать английскому линкору пушки нижнего дека. Вооружение же опердека и надстроек у него состояло из 9- и 6-фунтовок, тогда как у Glorioso там располагались 18- и 8-фунтовки. Кроме того, гон-дек испанца был расположен в полутора метрах от ватерлинии, то есть корабль мог спорадически вести огонь и из главного калибра, поэтому дуэль оказалась осторожной, на дальней дистанции. Эрскайн не стал искушать судьбу и прекратил преследование. За время перестрелки Warwick потерял 20 моряков убитыми и ранеными.

Де ла Серда взял курс на Эль Ферроль, и 15 августа 1747 года был обнаружен вторым английским соединением в составе 50-пушечного корабля Oxford, 24-пушечного фрегата Shoreham и 14-пушечного брига Falcon под общим командованием кэптена Смита Кейлиса.

Кейлис попробовал взять Glorioso в два огня, однако после трёхчасового боя был вынужден отступить. Этот бой примечателен тем, что Glorioso смог разделить огонь между линкором и кораблями поддержки. Как известно, бой на два борта парусный корабль мог выдержать с трудом – орудийные расчёты той эпохи были скомплектованы в расчёте на обслуживание только одной пушки борта. Так вот, де ла Серда подветренным бортом поворотил против Oxford и начал его обстрел 24-фунтовыми пушками нижнего дека, а с наветренной стороны использовал пушки опердека и надстроек против фрегата и брига. У испанцев в бою 5 человек получили ранения, легко повреждён был только рей грот-мачты. Англичане тоже понесли легкие повреждения в такелаже и рангоуте и отстали.

Аугусте Феррер Дальмау. Линейный корабль Glorioso

18 августа Glorioso вошёл в порт Коркубион, где сгрузил серебро и товары, а также ждал пополнения провианта, пороха и ядер. Педро де ла Серда запросил 1475 ядер, 370 мешков с картечью, 1750 патронов и 200 хандервейтов пороха. Но получил лишь пять небольших лодок, на которых перевозились солдаты, продовольствие и другие припасы, и, похоже, требуемого количества боеприпасов и пороха так и не было получено.

5 октября 1747 года корабль покинул Коркубион и вышел в море. 17 октября у мыса Сент-Винсент он наткнулся на эскадру Джона Уолкера в составе четырёх 30-пушечных фрегатов – King George, Prince Frederick, Princess Amelia и Duke. Из всех фрегатов с Glorioso смог сблизиться только King George, но он сразу же получил залп из 18-фунтовок опердека, который сбил на нём грот-мачту и сорвал с лафетов два орудия на надстройках. После этого корабль Уолкера резко отстал, и преследование испанца продолжили лишь три фрегата из четырёх.

Гибель линейного корабля Dartmouth

Утром следующего дня к ним присоединились 50-пушечный Dartmouth (кэптен Джон Гамильтон) и 92-пушечный Russell (кэптен Мэтью Бакль). К обеду 18 октября Dartmouth сумел сблизиться с Glorioso, завязалась перестрелка, и в 15:30 английский 50-пушечник взлетел на воздух, унеся с собой жизни 310 моряков. Испанцы настаивают на версии, что именно они потопили корабль, англичане пишут о неосторожном обращении с огнём собственной команды.

Теперь уже Glorioso должен был быть взят или потоплен хотя бы из соображений престижа.

К вечеру 18 октября англичане сумели окружить испанца. Бой длился всю ночь, на Glorioso были сбиты все мачты, почти кончились порох и ядра. И к утру 19 октября де ла Серда решил сдаться. Его потери в последних трёх боях составили 33 убитыми и 130 ранеными.

Аугусте Феррер Дальмау. Последний бой Glorioso

Послесловие


Лучше всего поведение испанского экипажа Glorioso охарактеризовал тот самый кэптен Джон Уолкер:

«Никогда еще испанцы не сражались столь отчаянно и храбро.»

Корабль был приведён Баклем в Лиссабон, отремонтирован, поскольку он хотел его продать флоту как приз, но война за Австрийское наследство уже заканчивалась, и Адмиралтейство решило не приобретать себе корабль.

Капитан де ла Серда и его люди, взятые на борт King George и Prince Frederick, были доставлены в Великобританию и расселены под арест в Лондоне, где они стали предметом восхищения британцев. Позже де ла Серда был повышен до коммодора за свои боевые действия, а выживший экипаж получил награды по возвращении в Испанию.

Бой Glorioso показал только одно – испанцы совершенно правильно взяли за основу французскую школу кораблестроения: их корабли были и размерами больше, и вооружены гораздо лучше, чем английские корабли того же ранга. Как видим, потребовался только 90-пушечный «тяжеловес» Russell, чтобы справиться с испанским 70-пушечником.

Точный вид испанского корабля Glorioso, сделанный в 1748 году художником Джоном Бойделлом

С другой стороны, сами испанцы сделали очень сомнительные выводы. Испанские адмиралы решили, что основная причина неудач их флота – это не плохая подготовка матросов, старшин и капитанов, а дороговизна и малочисленность кораблей. Англичане, считали они, построили корабли, может, и похуже, но подешевле испанских, поэтому (за счёт большего их количества) имели возможность блокировать и Кадис, и Картахену, и колонии. Поэтому было принято принципиальное решение – строить дешёвые линкоры, но числом побольше. Французские эскизы были отклонены. Забыв о достоинствах высокого борта и мощного вооружения, испанские адмиралы сосредоточились на недостатках типа узких пушечных портов. Из Ирландии были приглашены кораблестроители, которые заложили новые корабли по британским проектам.

• Сергей Махов
• https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons, https://www.larazon.es/, https://www.todoababor.es/