[ezup]

В предыдущей статье («Воздушная битва Великой войны. Крылья над Восточной Пруссией») мы в самых общих чертах посмотрели на действия авиации 2-й армии Северо-Западного фронта в августе 1914 г. А как действовала авиация 1-й армии, да и вообще в целом авиация в кампании 1914 г. на Русском фронте Первой мировой войны? Взглянем на это хотя бы в целом, остановившись и на некоторых особенностях применения воздушных сил в этой кампании.

Инструкции для авиаторов


Начиная с момента объявления мобилизации и до перехода 1-й армией границы Восточной Пруссии, лишь дважды в сводках сведений о противнике, выпущенных штабом оперативного объединения, имеются данные по проведению германцами воздушной разведки.

Так, сводка № 10 от 30 июля 1914 г. содержала информацию о том, что над озером Амальва (Сувалкская губерния России) в направлении на восток пролетел германский аэроплан. А сводка № 12 от 1 августа зафиксировала, что в 12 верстах западнее Симно (тот же район) сбит германский аэроплан, а летчики — офицеры при падении машины погибли.

К последней сводке был приложен перевод секретной германской инструкции об отличительных знаках на германских воздухоплавательных аппаратах. Вероятно, она была захвачена на погибших летчиках. В ней сказано, что для идентификации немецких воздухоплавательных аппаратов и для того чтобы защитить их от обстрела своими войсками, после объявления мобилизации вводятся следующие нормы: германские воздушные корабли имеют на своем переднем конце соответствующие надписи (аббревиатуры), а аэропланы несут на поверхностях крыльев и на боковом руле сзади машины черные кресты. Кроме того, для идентификации перед своими войсками в темное время суток, при неблагоприятной погоде и действиях на значительной высоте, вводились световые сигналы, которые должны подаваться через определенные временные промежутки. Вблизи аппарата будут видны 1 — 2 светящихся шара, каждый из которых через нескольких мгновений распадется на 10 — 15 ярко светящихся белых звезд, видимых при падении в течение некоторого времени. Отмечалось, что следует обращать внимание на количество таких звезд, ибо французы пользуются «одной светящейся звездой» для сигнализации.

Русские авиаторы аналогичных четких инструкций на тот момент не имели. И когда над войсками начали появляться не только германские, но и свои летательные аппараты, были отданы и спешно разосланы в части указания, сводящиеся к установлению трехцветного (национальных цветов) круга на крыльях самолета, а также распоряжение — аэропланам снижаться над своими войсками, а последним не открывать огня по своим аппаратам. Но, было уже поздно. Не только запасные солдаты, из которых многие никогда до сих пор не видали летательных аппаратов, но и командиры отдельных частей оказались совершенно не подготовленными к встрече с этим новым явлением войны.

Огонь с земли — по противнику и по своим


Так, мы убедились в этом, работая с фондом одного из полков Астраханского казачьего войска. Запись в Журнале военных действий содержала следующую формулировку: «над окопом пролетел аэроплан; наш или германский не разобрали; на всякий случай – обстреляли».

Можно привести и другие примеры. Так, после «самсоновской катастрофы», П. Гинденбург, планируя Первое сражение у Мазурских озер, к концу десятых чисел августа 1914 г. начал сосредоточение своих сил против 1-й армии П. Г. К. Ренненкампфа. В этот период последнему была подчинена Гродненская крепость. И мы нашли упоминание о следующем эпизоде. Из крепости на фронт были вызваны бригада 76-й пехотной дивизии, тяжелая артиллерия и крепостной авиационный отряд. И когда последний в составе пяти самолетов пролетал над расположением недавно прибывшей на ТВД 72-й пехотной дивизии (укомплектованной «рязанскими»), командир одного из полков дивизии приказал открыть огонь по аэропланам — что полк охотно и в полном составе выполнил. Летчики, подвергшиеся такому жуткому обстрелу из 4 тысяч стволов, помня вышеупомянутый приказ и, в свою очередь, полагая, что их приняли за германцев, начали снижаться над полком. Теперь уже в рядах рязанцев началась своеобразная паника, сопровождаемая выпуском всего имеющегося наличного запаса патронов. Летчики решили спуститься и голосом попробовать успокоить стрелявших. Не тут — то было. В итоге — свой авиационный отряд оказался расстрелян на земле.

Другой случай, не трагический, а комический, произошел, как отмечает источник, в декабре 1914 г. — на походе, при отводе остатков 26-й пехотной дивизии, выведенных, после жестоких потерь в боях у фольварков Могелы, Гумин и Воля Шидловская, в армейский резерв (для пополнения). И. д. начальника штаба дивизии полковник Е. А. Менчуков выехал рысью вперед, обгоняя голову колонны, и в этот момент показался гудящий высоко в небе германский Таубе, нагонявший колонну.

Е. А. Меньчуков

Полковник вспоминал: «оглядываюсь и вижу — вся колонна залегла в канавах по сторонам дороги и выпускает патроны в небо, явно без всякой надежды на поражение высоко летящего вражеского самолета. Поворачиваю коня и мчусь полевым галопом обратно в середину залегшей колонны с криком: «какой дурак приказал стрелять? Прекратить огонь». В это время из канавы вылезает временно командовавший дивизией бригадный генерал Т. с винтовкой в руках и, подойдя ко мне, говорит: «Вы бы полегче выражались, это я приказал стрелять».

В итоге, довольно удачное сбивание войсками своих же низко летавших самолетов вызвало ряд приказов П. Г. К. Ренненкампфа по 1-й армии, которыми, в конце концов, вообще запрещалось открывать огонь по самолетам.

О дирижаблях


Если германская авиация над Восточной Пруссией в августе 1914 г. запомнилась очевидцам слабовато, то этого не скажешь о германских воздушных кораблях – «Цеппелинах».

"Цепеллин" над Варшавой

Е. А. Менчуков вспоминал: «Впервые о том, что несет с собою «Цеппелин» мы узнали 23/10 августа. В ночь на 23/10 августа бомба с "Цеппелина" попала в бивак 110-го пехотного Камского полка и вывела из строя убитыми и ранеными сразу 17 человек. Другой раз «Цеппелин», в одном из своих ночных налетов на место расположения штаба 1-й армии в г. Инстербурге, сбросил несколько легких бомб в стоящий на восточной окраине города артиллерийский парк. Попадания пришлись в коновязь. На утро на коновязи можно было видеть 30 убитых лошадей с развороченными внутренностями».

Один из приказов отряду охраны штаба 1-й армии в этот период предписывал принимать особые меры для борьбы с «Цеппелинами», которые ночью или на рассвете бомбят ночлеги русских войск. Частям, несущим службу охранения, предписывалось открывать по воздушному кораблю стрелковый и артиллерийский огонь. Батарея (или дежурная часть последней) должна была иметь орудия направленными в разные стороны с врытыми в землю (в ямы) хоботами и поднятыми дулами (насколько это возможно). Приказывалось при приближении воздушного корабля немедленно тушить все огни, и (по возможности) на биваках открыто не располагаться.

Ночную стрельбу вверх по воздушному кораблю должны были вести не только охранный отряд и все чины штаба, но и проходящие части.

Была обещана и денежная награда за сбитие «Цеппелина». В итоге, во время одного из ночных визитов германского дирижабля, в Инстербурге на улице был замечен стрелявший… из револьвера по «Цеппелину» чиновник армейского управления.

Однако, несмотря на все это, ни один из кораблей в Восточной Пруссии над Инстербургом подбит не был. С другой стороны, и «Цеппелины» не причинили штабу армии никакого вреда. А между тем, перед войной в составе войск Виленского военного округа состояли 4-я, 5-я и 9-я воздухоплавательные роты. В последней, находившейся в г. Лида, имелись свои воздушные корабли и, в частности, дирижабль «Астра», полученный летом 1913 года. Е. А. Менчуков пишет: «Мне удалось подняться на нем 31/18 августа того же года, причем он обратил на себя внимание крайней медленностью полета и тем, что ни за что не брал высоты. Ясно было, что для военных целей он окажется непригодным». Но, как бы то ни было, именно этому дирижаблю довелось отличиться в годы войны, нанеся в мае 1915 г. удачный бомбовый удар по станции Лык.

Дирижабль "Астра"

Авиация в Восточной Пруссии


Самолеты, бывшие невысокого качества и в ограниченном количестве, применялись, преимущественно, в разведывательных целях. Часто выходили из строя. Например, в том что после успешного сражения 1-й армии под Гумбиненом 7 августа, соприкосновение с быстро отошедшим противником было утрачено, виноваты как армейская конница, так и армейские авиасилы.

1 сентября 1914 г. одно из донесений со ст. Козлова Руда (под Ковно) сообщало, что возле одной из деревень опустился русский летчик, у которого «испорчен аэроплан № 4», который будет разобран и доставлен на станцию.

Гораздо больше влияния авиация оказала на ход боевых действий во 2-й армии (мы писали об этом в первой статье цикла).

Вспомним о вехах активности ее авиации и авиации противника. Так, с самого начала наступления корпусов самсоновской армии «неприятельские летчики неотступно следовали за войсками».

2-я армия и ее соединения также не были лишены содействия авиации. К 10 августа командир 1-го корпуса получил сообщение от летчиков, что у города Гильгенбурга замечены два больших бивака, не менее чем на дивизию каждый. А 12-го августа штаб 2-й армии получил следующее донесение от летчика Витковского: «8 час. утра из Алленштейна к югу двигались по двум шоссе две колонны противника с артиллерией, силою бригада каждая». 13 августа летчики сообщали, что в г. Алленштейн вступили 2 неприятельские колонны; однако, несмотря даже на то, что при входе в город частей 13-го армейского корпуса по ним из домов стреляли, информации не придали значения — и город осмотрен не был. Присутствовали и эпизоды неудачных действий. Так, авиация приняла за свой 6-й корпус у Вартенбурга (восточнее Алленштейна) хвосты двух колонн — это были части германского 1-го резервного корпуса. Посланный для проверки этих сведений другой летчик с задания не вернулся. А 14 августа командир 15-го корпуса получил от летчиков донесение о том, что противник западнее д. Мюлен отходит (что потом не подтвердилось). На рассвете 15-го августа 13-й корпус, выступая на помощь 15-му корпусу, по-прежнему ничего не знал о своем соседе справа, хотя и прибег к помощи авиации. Он сообщал в штаб армии: «не мог найти VI корпус ни летчиками, ни искровой станцией...».

В небе над Польшей


В тревожные дни окружения германцами Лодзи в ноябре 1914 г. известны факты установления окруженными частями связи с войсками, шедшими им на выручку извне, при помощи авиации. Так, 8 ноября "в районе Ловичского отряда спустился летчик с донесением от начальника штаба I Сибирского корпуса с просьбой направить атаку войск 1-й армии в промежуток Згерж, Брезины" — в тыл обошедшего противника. Прибывший в те же дни офицер штаба 2-й армии, установив связь, перелетел обратно в Лодзь на самолете.

Германская авиация также отличилась в ходе этой операции – доставляя ценные сведения своему командованию. Так, 1 ноября германский 11-й армейский корпус наступал на разведанную летчиками линию д. д. Хелмно, Грабина, Држевице (на ней оборонялась русская 3-я гвардейская пехотная дивизия). 2 ноября летчики обнаружили движение русской колонны от д. Вартковице к п. Ленчица. А 8 ноября, когда стало развиваться наступление на Лодзь — Брезины Ловичского отряда русской 1-й армии, германские летчики сообщили, что «от Бовича надвигаются новые сильные русские подкрепления; поезда, стоявшие под парами на железнодорожной станции Лович, указывали на прибытие новых русских эшелонов»; «одна растянувшаяся на 3 км в длину неприятельская колонна, шедшая со стороны Скерневицы, в 11 часов утра достигла Ежова». Это соответствовало действительности.

11 ноября воздушная разведка германского 11-го корпуса «установила сосредоточение крупных сил в районе Ласк — Яновице и наступление двух колонн неприятеля против правого фланга 38-й дивизии». Здесь действительно активно действовал русский 19-й армейский корпус. В тот же день летчик доставил германскому командованию важное сведение «об удачном прорыве армейской группы Шеффера», которая действительно 11 числа прорвала фронт 6-й Сибирской стрелковой дивизии и захватила у нее в тылу Брезины. Кроме того, летчиком было обнаружено оживленное движение поездов на перегоне Скерневицы — Варшава. Как раз в это время через Варшаву в Скерневицы перевозилась 67-я пехотная дивизия.

14 ноября от воздушной разведки германцы узнали «о наступлении от Варшавы новых войск, деятельное железнодорожное движение в направлении на Лович наводило на мысль о перевозке новых подкреплений». Это наблюдение совпадает по времени с прибытием в 1-ю армию 3-й сибирской стрелковой дивизии.

В дополнение к этим сведениям от летчиков, германцы (по словам К. Вульфена) в дни успешного развития своего обходного маневра у Лодзи получили и важные сведения о подтягивании русскими сил с юга (из 5-й армии) — почерпнутые из «бумаг, найденных ими у взятого в плен под Тушином русского летчика».

Впрочем, через несколько дней германских авиаторов ждало аналогичное фиаско: 17 ноября в 1-й армии был подбит германский самолет, и на летчике нашли приказ германскому 1-му резервному корпусу о наступлении на Беляву — Соботу — Лович.

С ноября 1914 г. германская авиация освоила новый вид деятельности: ежедневно германские аэропланы стали бросать бомбы в Сохачев, где находились ставка русской 1-й армии. Однако существенного вреда эта бомбардировка не нанесла.

С января 1915 г. деятельность авиации наращивается, тогда как полеты германских дирижаблей затухают.

Дневник Е. А. Менчукова от 7 января, во время стоянки на позициях по р. Бзуре, содержит следующие строки: «все время летают над нами аэропланы немцев; подымался и аэростат».

Между прочим, во время Второй Августовской операции в январе — феврале 1915 г. действия авиации были парализованы густым туманом (особенно над Гродно и долиной Бобра) и сильным штормовым ветром при обильных осадках (в т. ч. проливном дожде).

Продолжение следует…