[ezup]

В предыдущих статьях цикла мы подробно рассмотрели основные вопросы боя «Варяга» и «Корейца» с превосходящими силами японцев, так что нам осталось немногое. Мы приводили схему повреждений, полученных «Варягом» до прохода крейсером траверза о. Пхальмидо (Йодольми), то есть до 12.05 по нашему времени теперь дополним его остальными.

Напомним, что до того, как получить повреждение, в результате которого управление крейсером было, по всей видимости, утрачено, корабль получил не менее четырех прямых попаданий – в корму (за ютовыми орудиями), в правое крыло мостика (убит мичман Нирод), в грот-марс, которое, по всей видимости, стало причиной пожара на шканцах (но не исключено, что пожар – результат еще одного, дополнительного попадания в рангоут над шканцами) и в фальшборт правого борта между первой и второй трубами. Всего в «Варяг» попал один 203-мм снаряд (в корму) и три, возможно – четыре 152-мм. Вроде бы немного, однако, как мы уже говорили, в результате этих попаданий и осколков взорвавшихся рядом с кораблем снарядов крейсер потерял не менее, а скорее даже более 10-15 человек одними только убитыми. Это очень много, если вспомнить, что за все время Цусимского сражения на «Авроре» и «Олеге» было убито 10 и 12 человек соответственно, в то время как «Варяг» потерял столько же или больше за 20 минут.

Пятое (или шестое?) попадание в русский крейсер зафиксировали в 12.06, практически одновременно с попаданием в фальшборт (русским рапортам это не противоречит). Уже после подъема «Варяга», на полубаке крейсера в районе, между передней трубой и носовым мостиком, по правому борту, обнаружена большая пробоина, размеров 3,96*1,21 м. Судя по ее габаритам, это результат попадания 203-мм снаряда и именно он вызвал ранение В.Ф. Руднева и гибель и ранения находящихся неподалеку людей. В вахтенном журнале описана гибель двоих, штаб-горниста и барабанщика, находившихся рядом с командиром, но, не исключено, и даже скорее всего, что на самом деле погибших было больше. Если мы посмотрим на схему, приведенную В.Катаевым (по всей видимости, составленной по данным Р.М. Мельникова, но у В.Катаева получилось нагляднее.

То увидим, что в районе боевой рубки, помимо горниста и барабанщика, в ходе боя погибли еще пятеро членов экипажа: квартирмейстер, комендор, матрос 1-ой статьи и два матроса 2-ой статьи. При этом места их гибели как раз находятся в зоне поражения японского снаряда. Таким образом, это попадание 203-мм снаряда с «Асамы», помимо того, что оно вызвало проблемы с управлением крейсера, убило от 2 до 7 человек.

Вопрос о «практически одновременном» попадании нескольких 152-мм снарядов в середину корпуса «Варяга», которые наблюдали с «Асамы», остается открытым. По всей видимости, на японском броненосном крейсере зафиксировали попадание с «Нанивы», описанное нами ранее. Но интересно, что в это же самое время попадание своего снаряда в «Варяг» зафиксировали на «Такачихо»: однако по результатам осмотра «Варяга» японцами можно утверждать, что в носовую часть корпуса корабля попало только три японских снаряда (152-мм в правое крыло мостика, 203-мм у рубки и 120-152-мм – в фальшборт правого борта). Так что, вполне возможно, что «Нанива» и «Такачихо» претендуют на одно и то же попадание в фальшборт. Впрочем, возможно и иное – дело в том, что в какой-то момент времени крейсер получил повреждение третьей трубы находящейся как раз в середине корпуса, время которого не отражается ни в русских ни в японских рапортах. К сожалению, автор настоящего цикла статей не смог разобраться, ни когда произошло это попадание в «Варяг», ни с какого именно борта прилетел снаряд, поразивший трубу крейсера.

Во время подъема «Варяга» его корпус был освидетельствован на наличие разного рода повреждений, и самими японцами была составлена их схема, приведенная в монографии А.В. Полутова. Однако к моменту ее составления, рангоут и трубы крейсера были срезаны, поэтому данные по их повреждениям в схему не вошли. Остается только схема В. Катаева, а на ней демонстрируется сквозное пробитие третьей дымовой трубы, при том что максимум повреждений (оторванные листы внешнего кожуха) находятся с правого борта. Вот только о чем это говорит? Возможно, снаряд попал в правый борт, взорвался, и его осколки (головная часть?) прошла трубу насквозь. Возможно же иное – что снаряд попал в левый борт, пробил внешний кожух, внутренний, и взорвался, тем самым выбив изнутри обшивку внешнего кожуха. По мнению автора настоящей статьи, наиболее вероятен первый вариант, но могло быть по-всякому. Тем не менее, можно предположить, что «несколько попаданий 152-мм в середину корпуса», которые наблюдали на «Асаме», и попадания в крейсер, которые записали себе «Нанива» и «Такачихо» представляют собой попадания в фальшборт правого борта и третью трубу.

Впрочем, есть и еще одно, не вполне понятное повреждение. Дело в том, что после подъема крейсера обнаружилось наличие еще одной пробоины в правом борту, в дополнение к вышеописанным. Она имела размер 0,72*0,6 м и располагалась в районе 82-го шпангоута, между кормовым мостиком и крайним бортовым орудием (№9). Японцы этого попадания не наблюдали, но в вахтенном журнале «Варяга» есть запись: «Снарядом прошедшим через офицерские (каюты) которые были разрушены, пробита палуба и зажжена мука в провизионном отделении». Однако эта запись относится на время после 12.15, когда крейсер был развернут правым бортом к неприятелю, и получить попадание в левый борт никак не мог. Кроме того, провизионное отделение отстоит достаточно далеко от места попадания (за ютовыми орудиями). В то же время, «Боевое донесение» командира «Асамы» содержит указание на попадание 203-мм снаряда в корму, случившегося чуть раньше, в 12.10: «8-дюймовый снаряд попал в палубу за кормовым мостиком. Возник сильный пожар, стеньга фок-мачты свесилась за правый борт». Однако крайне сомнительно, чтобы 203-мм снаряд оставил после себя столь незначительную, всего 0,43 кв.м. пробоину.

Вероятнее всего, дело обстояло так. В период с 12.00 до 12.05, пока крейсер шел к траверзу о. Пхальмидо (Йодольми), буквально за 5 минут «Варяг», получил три-четыре попадания (в мостик, корму и грот-марс, вероятно, еще один снаряд разорвался над шканцами, задев такелаж) потерял 10-15 человек убитыми, после чего, пройдя траверз о.Пхальмидо-Йодольми начал разворот вправо. Здесь, в 12.06 в русский крейсер практически одновременно попали три или даже четыре снаряда – один 203-мм рядом с боевой рубкой, и два-три 120-152-мм снаряда – один в фальшборт, один – в трубу и один - корму, в район офицерских кают. Именно это было воспринято на «Асаме» как несколько попаданий в среднюю часть корпуса крейсера. В результате «Варяг» утратил управление, и покатился в разворот на камни о. Йодольми. Но, когда крейсер развернулся все-таки левым бортом к японцам, он почти тут же (в промежутке (12.06-12.10) получает еще два прямых попадания. Одно из них (120-152-мм снаряд) вызвало затопление кочегарки и тем самым поставило крест на идее прорыва, а второе – 203-мм снарядом в корму, которое упоминалось в «Боевом донесении» командира «Асамы» вызвало тот самый пожар, и возгорание муки в провизионном отделении. Интересно, что попадание, вызвавшее затопление кочегарки во время боя на японских кораблях зафиксировано не было, это повреждение обнаружили уже в ходе судоподъемных работ.

Красным выделены попадания корабль до потери управления, малиновым - попадание у рубки, вызвавшее ранение В.Ф. Руднева и, возможно, практически одновременно с ним попавшие в крейсер снаряды, синим - повреждения, полученные "Варягом" после разворота левым бортом к неприятелю.

Что же до дальнейших (выделенных на схеме синим) попаданий в крейсер, то с ними, не считая снаряда, затопившего кочегарку, все сложнее. Дело в том, что в корме «Варяга» в ходе его подъема зафиксировано несколько повреждений корпуса:

1. две пробоины размерами 0,15 на 0,07 м и 0,20 на 0,07 м и рядом с ними 4 малых пробоины;

2. пробоина размером 3,96 на 6,4 м на верхней палубе по левому борту, там же возник пожар;

3. пробоина на верхней палубе размерами 0,75 на 0,67 м.


Так вот – что касается повреждений по п.1, то они, скорее всего, возникли либо в результате разлета осколков (металлических конструкций корпуса) при попадании 203-мм снарядов, либо же в результате детонации снарядов крейсера под воздействием огня. Что же до пробоины 3,96 на 6,4 м, то она выглядит слишком большой для одного 203-мм снаряда – она в 5,3 раза превосходит по площади дыру, проделанную 203-мм снарядом у боевой рубки «Варяга» (25,34 кв.м. и 4,79 кв.м. соответственно)! Поэтому можно предположить, что, несмотря на известную пословицу «снаряд дважды в одну воронку не падает», эта дыра стала результатом последовательного попадания двух 203-мм снарядов (первый в 12.00 и второй – в 12.10). И, наконец, последняя пробоина стала следствием попадания еще одного снаряда калибром 120-152-мм. Вероятно, это попадание крейсер получил уже при возвращении в Чемульпо, хотя, с другой стороны, с учетом того, что оно не зафиксировано ни в японских, ни в русских отчетах, снаряд в крейсер мог попасть в любое время боя.

Таким образом, мы насчитали 10 попаданий в корпус и одно – в рангоут над шканцами, причем по всей видимости, 9 попаданий в корпус и одно в рангоут корабль получил в промежутке с 12.00 по 12.10, то есть всего за 10 минут. Японцы полагают, что в «Варяг» попало 11 снарядов, по другим их источникам – 14.

Мы уже приводили примерное положение сражающихся кораблей по состоянию на 12.05. Дальнейшее их маневрирование не то, чтобы неинтересно, но почти не поддается реконструкции. Мы знаем, что «Асама» развернулся на «Варяг» и пошел к нему примерно в 12.06. Видимо, именно в это время на русских кораблях зафиксировали «разрушение заднего мостика» и «выход из строя кормовой башни» броненосного крейсера японцев. Можно предположить, что русские моряки стали жертвой оптического обмана, приняв японский залп сквозь дым предыдущего (и/или дым из дымовых труб) за попадание в кормовую часть «Асамы», а затем, после того, как японский крейсер довернул на «Варяг», его кормовая башня, разумеется, уже не могла действовать по русским кораблям – те находились вне сектора ее обстрела. Но сочетание «ясно видимого» «попадания» и прекращения ведения огня из кормовой башни, по всей видимости, стало «очевидным» свидетельством повреждения «Асамы» русскими пушками – увы, как мы сегодня знаем, свидетельством ложным.

«Чиода» следовал за «Асамой» до 12.18, после чего, имея проблемы с энергетической установкой, отстал. «Нанива» и следующий за ним «Ниитака» завершили циркуляцию и также повернули на «Варяг». Только третья пара японских крейсеров: «Такачихо» и «Акаси» не сразу пошли к «Варягу», а развернулись на обратный курс, двигаясь в сторону о. Хэридо, и лишь впоследствии, совершив циркуляцию, повернули в сторону о. Пхальмидо (Йодольми). Что делал в это время «Варяг» мы уже многократно разбирали в статьях нашего цикла, и нет смысла повторяться. Уклонившись от встречи с островом, «Варяг» вернулся на фарватер и двинулся в Чемульпо – в 12.40 преследующие русские корабли японцы прекратили огонь, и в 13.00-13.15 «Варяг» бросил якорь примерно в полутора кабельтовых от британского крейсера «Тэлбот».

Хотелось бы отметить, что по получении описанных нами выше повреждений, желание В.Ф. Руднева хотя бы на время вывести корабль из боя выглядит более чем обосновано, и дело тут не только в полуподводной пробоине, через которую была затоплена кочегарка. Едва ли не большую опасность для крейсера вызвал пожар в кормовой его части, а точнее – в провизионном отделении, где горела мука. Опасность такого возгорания обычно совершенно недооценивают, и совершенно зря. Дело в том, что сочетание мучной пыли, кислорода и открытого огня при определенных обстоятельствах создает «великолепные» объемные взрывы

Элеваторы после взрыва зерновой пыли (с мучной – то же самое) При взрыве такой пыли в замкнутом пространстве создается давление, в 12,5 раз превосходящее точку разрушения железобетонной плиты.

«Интересный» случай произошел в Бенине в 2016 г. Там из-за нарушения технологии утилизации отходов не до конца была сожжена испорченная мука, а ее (по всей видимости – тлеющие) остатки были выброшены на свалку. Предприимчивое местное население бросилось собирать муку, рассчитывая «разжиться на дармовщинку», и в это время прогремел взрыв. Результат – 100 погибших и 200 раненных. В целом же за год в мире на зерноперерабатывающих объектах происходит до 400-500 взрывов.

Но вернемся к русским кораблям. В возвращении «Варяга» и «Корейца» не было бы ничего такого интересного, если бы не одна байка, пошедшая гулять по просторам интернета с легкой руки Н. Чорновила. С его слов, крейсер «Варяг», желая выйти из боя, умудрился развить скорость в 20 узлов или даже больше: разумеется, хоть сколько-то беспристрастный анализ боя показывает, что никакой такой «сверхскорости» «Варяг» по пути к Чемульпо не развивал.

Утверждение, о якобы удирающем со всех ног «Варяге» происходит из спекуляций на схеме боевых действий, потому что, к сожалению, нам неизвестно точное положение крейсера в каждый момент времени после 12.05, когда он прошел траверз о.Пхальмидо (Йодольми) и до 13.00 (согласно вахтенному журналу канонерской лодки «Кореец») или же 13.15 (согласно вахтенному журналу «Варяга») когда последний встал на якорь, вернувшись на рейд Чемульпо.

Что же нам известно?

Боевое донесение командира «Асамы», Ясиро Рокуро свидетельствует:

«В 12.45 (12.10 по нашему времени) 8-дюймовый снаряд попал в палубу за кормовым мостиком. Возник сильный пожар, стеньга фок-мачты свесилась за правый борт. «Варяг» сразу же повернул, увеличил ход и укрылся за островом Пхальмидо, чтобы выйти из-под огня и приступил к тушению пожаров. В это время «Кореец» вышел к северу от острова Пхальмидо и продолжал вести огонь».

По всей видимости, здесь описан момент, когда «Варяг» уже «сдал назад» от острова и дал ход, повернув вправо – поскольку разворот «в остров» практически оставил крейсер без хода, а затем он еще и давал задний ход, то возобновление движения, очевидно, было расценено на «Асаме» как увеличение скорости. Затем, в какой-то момент «Варяг» скрылся от «Асамы» за островком, в то время как «Кореец» все еще мог вести огонь по неприятелю.

Таким образом, напрашивается примерно следующая схема маневрирования русских кораблей

Данная схема вполне соответствует и рапорту командира «Акаси»: «В 12.50 (12.15) русские корабли, совершив циркуляцию, легли на обратный курс и стали отступать к Чемульпо».

Далее, Ясиро Рокуро пишет: «В 13.15 (12.40 по русскому времени) противник подошел к якорной стоянке Чемульпо и встал между кораблями иностранных государств. Я прекратил огонь». Тот факт, что японцы прекратили огонь в 12.40 подтверждается вахтенным журналом «Варяга»:

«12.40 При подходе крейсера к якорному месту и когда огонь японцев становился опасен для иностранных судов, стоявших на рейде они его прекратили и преследовавшие нас два крейсера вернулись к эскадре оставшейся за островом «Yo-dol-mi»».

Однако на русском крейсере отмечали, что японцы прекратили огонь не тогда, когда «Варяг» встал «между кораблями иностранных государств», а когда японский огонь стал опасным для иностранных стационеров, что, вообще говоря, совершенно логично. Невозможно себе представить, чтобы японцы продолжали обстреливать русский крейсер, когда тот оказался в непосредственной близости от иностранных кораблей. Кроме того, если бы вдруг это оказалось правдой, то совершенно непонятно, каким образом «Варяг», достигнув своего места в 12.40 умудрился встать на якорь только в 13.00 (если прав вахтенный журнал «Корейца») или даже в 13.15 (о чем пишет вахтенный журнал «Варяга»)?

Правда, «Кореец» указывает, что огонь японцами был прекращен не в 12.40, а в 12.45, однако тут могла вкрасться ошибка. В вахтенном журнале «Варяга» отмечено, что русский крейсер прекратил стрельбу на 5 минут позже японцев, в 12.45 – возможно, видя стреляющий «Варяг» на «Корейце» сочли, что японские крейсера продолжают отвечать ему, хотя на самом деле этого не было.

Таким образом, напрашивается следующая реконструкция – В 12.15 «Варяг» уже шел по фарватеру на рейд Чемульпо, в 14.40, на подходе к рейду, японца прекратили огонь и, в 12.45, по всей видимости, при входе на рейд или чуть позже этого прекращает огонь и «Варяг». В 13.00 «Варяг» подходит на место стоянки, в 13.00-13.15 отдает якорь. Таким образом, 6 миль от о. Йодольми до рейда (скорее, даже чуть меньше, так как в 12.15 крейсер находился уже за островом) «Варяг» прошел на 12 узлах – с учетом встречного течения примерно в 2,5 узла его скорость не превосходила 14,5 узлов, а скорее была даже еще меньше. Никаких 17, 18 или даже 20 узлов, конечно же, крейсер не развивал.

Собственно говоря, если проигнорировать русские рапорты, объявив их ложными, а также полностью отказаться от здравого смысла, считая, что «Асама» прекратил огонь по «Варягу» только когда тот встал рядом с «Тэлботом» на якорь, то, действительно, можно «обосновать» что примерно 6-6,5 миль от о. Пхальмидо до места якорной стоянке на рейде «Варяг» пролетел за 20 минут или даже менее. Однако сторонники подобной версии почему-то забыли о канонерской лодке «Кореец».

Ну, допустим, все лгут, и «Варяг» действительно мог летать по акватории Чемульпо со скоростью 20 узлов. Хорошо. Но канонерская лодка «Кореец»-то этого делать никак не могла! Ее максимальная скорость на испытаниях составляла 13,7 узлов, но средняя была, конечно же, ниже, и нет никаких данных, свидетельствующих о том, что 27 января 1904 г., то есть спустя примерно 17,5 лет после своих сдаточных испытаний «Кореец» мог развить большую скорость. Наоборот, минимальное представление о реалиях парового флота тех лет говорит нам о том, что, скорее всего, скорость «Корейца» была даже ниже положенных ему «по паспорту» 13,5 узлов.

"Кореец" после боя с японской эскадрой

Но никто еще не взялся опровергать тот факт, что «Кореец» развернулся и пошел на фарватер Чемульпо практически одновременно с «Варягом». И если бы крейсер действительно бы дал 18-20 узлов, то, очевидно, что канонерская лодка сильно отстала – при разнице в скорости 4,5-6,5 узлов за 20 минут отставание составило бы 1,5-2,17 миль. Допустим, именно так все и было: но в этом случае японским крейсерам не было никакого резона прекращать огонь в 12.40. Они просто перенесли бы его с «Варяга» на «Кореец» и продолжали стрелять дальше!

Иными словами, игнорируя одни рапорты, и выдирая из контекста фразы из других, технически можно представить ситуацию, в которой «Варяг» бежал на рейд Чемульпо на скорости 20 узлов и даже более. Но в этом случае совершенно неясно, каким образом «Кореец» не отстал от быстроходного крейсера. А если все-таки отстал, то почему японские корабли не перенесли огня на него? По «Варягу», получается, стреляли чуть не вплоть до того момента постановки на якорь, а «Кореец» отпустили, хотя он явно не успел даже войти на рейд?

На самом же деле, на «Варяге», после того как В.Ф. Руднев решил выйти из боя, дали не более 13,5-14 узлов, то есть ненамного больше того максимума, который могла еще развить канонерка, и если «Кореец» и отстал от «Варяга», то совсем ненамного, так что оба русских корабля пришли на рейд практически одновременно, приблизительно в 12.45-12.55.

Пару слов о точности стрельбы японских крейсеров. Расход снарядов японских крейсеров, вместе с дистанциями боя, посмотрим по таблице, составленной А.В. Полутовым

Считая, что «Варяг» получил 3 попадания 203-мм снарядами и 8 – калибром 120-152-мм, имеем % попаданий 11,11% 203-мм и 3,16% 120-152-мм. Рассчитать процент попаданий для отдельных кораблей весьма затруднительно, так как, не считая 203-мм снарядов, неясно, с какого конкретно корабля было сделано то или иное попадание. Но если предположить, что японские «Боевые донесения» не ошибаются, и что «Нанива» и «Такачихо» добились по одному попаданию, а остальные – результат стрельбы «Асама», то получается, что шестидюймовки «Асамы» показали 5,82%, «Нанива» - 7,14%, «Такачихо» - 10% точности. Все же это весьма сомнительно, потому что количество израсходованных снарядов последних двух крейсеров крайне невелико, а «Такачихо» еще и находился едва ли не дальше всех от «Варяга». Как мы видели выше, практически все свои попадания «Варяг» получил буквально за какие-то 10 минут, и здесь выделить попадание именно своего снаряда достаточно затруднительно. Можно предположить, что все попадания в «Варяг» были достигнуты с «Асамы», в этом случае точность ее 152-мм пушек составила 7,77%.

Обращает внимание аномально высокая точность стрельбы японского броненосного крейсера. В тот же день главные силы японского флота вступили в, примерно, 40-минутный бой с русской эскадрой у Порт-Артура – израсходовав 1 139 снарядов калибра 152-203-мм японцы добились 22 попаданий максимум, что составляет не более 1,93%. В чем же причина столь точной стрельбы комендоров «Асамы»?

К сожалению, у автора нет ответа на данный вопрос, но есть некоторое предположение, гипотеза. Дело в том, что «Асама» долгое время не мог пристреляться по «Варягу» - открыв огонь в 11.45 по русскому времени, он добивается первого попадания только спустя четверть часа, в 12.00. Это, вообще говоря, далеко не лучший результат – «Варяг» идет по фарватеру, положение которого известно, его скорость откровенно невелика, и тем не менее «бах-бах – и мимо». Вспомним, что 6 головных кораблей З.П. Рожественского в Цусиме, в куда более худших погодных условиях смогли поразить корабли японцев 25 снарядами, из которых 19 попали в «Микасу» - флагман Х. Того.

Однако затем на «Асаме» все-таки пристрелялись, и затем уже всаживали в среднем по снаряду каждую минуту. Почему так? Неудачный маневр «Варяга», здесь, пожалуй, даже и не сыграл особой роли, потому что, как мы видим, основная масса попаданий все-таки пришлась в правый борт крейсера, то есть еще до того, как «Варяг» совершил разворот «в остров», повернув к противнику левым бортом.

Возможно, резко возросшая точность японских артиллеристов связана с тем, что «Варяг» приблизился к о. Пхальмидо (Йодольми), положение которого в пространстве было отлично известно – в результате этого японские дальномерщики и артиллеристы получили великолепный ориентир. Данная гипотеза подтверждается также и тем, что в дальнейшем, когда «Варяг» отступил от острова, вернувшись на фарватер, броненосный крейсер «Асама», хотя и продолжал преследование и вел огонь, судя по всему, больше прямых попаданий не добился. То есть наблюдается интересная картина – японцы не попадали в «Варяг» на чистой воде, но стоило ему только подойти к о. Пхальмидо (Йодольми), как их огонь обрел убийственную точность, которую японские броненосные крейсера, по всей видимости, ни в каком эпизоде русско-японской войны уже не достигали. Но почему-то эта сверхточность оказалась немедленно утрачена, стоило только «Варягу» вновь отойти от острова.

Что же до русского крейсера, то он, израсходовав примерно 160 152-мм и 50 75-мм снарядов, по всей видимости, попаданий в японские корабли не добился. «Кореец» выпустил по японским кораблям 22 203-мм, 27 152-мм и 3 75-мм снаряда, также, увы, безуспешно. Рассуждая теоретически, мы можем допустить, что один или два снаряда все-таки попали в японцев – возможно, что в случае, если такие попадания не нанесли японцам вреда, последние не отразили их в рапортах, но никаких подтверждений тому, что с «Варяга» действительно в кого-то попали нет. Что же до «потопленного» японского миноносца, то остается процитировать рапорт командира 14-го отряда миноносцев, капитана 3-го ранга Сакураи Китимару, точнее ту ее часть, которая относилась непосредственно к бою:

«В 12.25 (11.50), увидев, что на «Нанива» был поднят боевой флаг, приказал развернуть торпедные аппараты на 10 град. в нос (за исключением торпедных аппаратов №3) и приготовить их к стрельбе. В 12.26 (11.51) «Варяг» открыл огонь, а каждый корабль нашего отряда начал ответную стрельбу. «Чидори», «Хаябуса», «Мандзуру», находясь на кормовых курсовых углах со стороны нестреляющего борта «Нанива» на дистанции 500-600 м, шли параллельным курсом, выжидая удобного момента для атаки. В 13.20 (12.45) корабли противника вновь укрылись на якорной стоянке. В 13.25 (12.50) увидел, что боевые флаги спущены».

Таким образом, все три участвовавших в том бою японских миноносца практически весь бой следовали за «Нанивой» и попыток сближения с русскими кораблями не предпринимали – следовательно, возможности потопить один из них, или хотя бы причинить повреждения у «Варяга» не было.

Вроде бы все ясно – «Варяг» и «Кореец» не смогли нанести противнику сколько-то заметного ущерба. Тем не менее, есть несколько странностей объяснений которым у автора настоящей статьи нет – мы рассмотрим их немного позднее, в следующей статье, так как здесь на это уже просто не осталось места.

И, наконец, потери экипажа «Варяга».

Согласно вахтенному журналу крейсера, за бой 27 января 1904 г., «Варяг» потерял убитыми 31 человек, тяжело раненными 27 человек, менее серьезно раненными – 58 человек, а всего – 116 человек, из которых 58 были или убиты, или тяжелоранены. Позднее, в рапорте Управляющему Морским министерством, Всеволод Федорович Руднев указывал убитыми 31 человек, более или менее серьезно раненными 88 человек (три офицера и 85 нижних чинов), а также 100 человек легко раненных, которые не доложились о своих ранениях непосредственно после боя. Насколько реалистична такая оценка потерь, и как понимать «менее серьезно» или «более-менее серьезно» ранены?

Обратимся к статье Т. Аустина (в современной транскрипции – Т. Остина), английского морского врача, в числе других своих коллег поднявшегося на палубу «Варяга» с тем, чтобы помочь раненным в сражении русским морякам. Он – иностранец, очевидец, представитель нации, которая была совершенно нерасположенной к русским в той войне. В порочащих связях с Всеволодом Федоровичем Рудневым, в которых наши ревизионисты любят упрекать командиров французского и итальянского крейсеров, замечен не был.

Первое, о чем бы хотелось сказать – версию о двадцатиминутном бегстве «Варяга» от о. Пхальмидо до места якорной стоянки на рейде Т. Остин не подтверждает. Он пишет: «Через полчаса после окончания сражения «Варяг» вернулся на рейд Чемульпо с креном влево и с горящей кормой». Не правда ли, заметное сходство с вахтенным журналом русского крейсера, в котором указано, что бой прекратился в 12.45, а на якорь корабль встал в 13.15? Но читаем далее:

«Из людей, занятых в нижней части судна, ранен никто не был, зато из 150 работавших наверху – 40 было убито наповал, и 68 ранено… …Перевязка раненых без перерыва продолжалась с 1 ч 30 мин до 3 ч 45 мин; более двух часов оба врача с «Варяга» и трое с нейтральных судов подавали первую помощь, осматривали раны, удаляя из них инородные тела, которые можно было легко достать; раны были очищены, поврежденные части перевязаны; кроме того давались возбуждающие средства и делались подкожные спрыскивания морфия. Таким образом, прошло около 60 раненных, остальные показались врачам только впоследствии. Ничего не делалось, кроме подачи первой помощи, но и не было возможности что-либо предпринять».

Попробуем перевести это с «врачебного» на русский язык. 5 врачей, в течении 2 часов 15 минут смогли как-то обработать раны всего только «около 60» пострадавшим в бою. Пусть даже их будет 60, на каждого врача приходится по 12 пациентов – итого на каждого уходило по 11,5 минут, и это – только на оказание отнюдь не сколько-то всеобъемлющей, а самой первой, неотложной помощи!

Совершенно очевидно, что речь шла далеко не о царапинах.

Но нужно понимать также и то, что русские врачи «Варяга» в ходе боя и возвращения на рейд Чемульпо тоже не бездействовали – им приносили раненных и они работали с ними еще до того, как на борт крейсера поднялись их иностранные коллеги. Кроме того, Т. Остин отмечает, что части раненных даже и первую помощь не успели оказать на «Варяге» и ее оказывали уже после эвакуации русских экипажей на иностранные стационеры.

С учетом вышесказанного, следует считать сведения В.Ф. Руднева если и не абсолютно достоверными, то чрезвычайно близкими к истине. При этом напрашивается утверждение, что 85-88 человек, указанных раненными, подавляющая часть уже не могла исполнять свои служебные обязанности. И с учетом 31 человек убитых в ходе боя мы можем констатировать, что данные о выходе из строя 45% личного состава, боевые заведования которых располагались на верхней палубе, составленные Р.М. Мельниковым вполне достоверны.

Вне всякого сомнения, крейсер «Варяг» получил не так уж много прямых попаданий. Тем не менее, даже оставив спорные данные о выходе из строя артиллерии (как мы разбирали ранее, не верить данным В.Ф. Руднева о массовом выходе из строя 152-мм пушек оснований нет, но все-таки) мы видим, что «Варяг» получил тяжелые повреждения по корпусу (крен на левый борт до 10 град, пожары) и понес тяжелейшие потери в личном составе, полностью исключающие дальнейшие попытки прорыва.

Да, основные повреждения «Варяг» получил буквально в течении от силы 15, а скорее даже 10 минут (с 12.00 до 12.10). Но и в остальное время рядом с его бортами рвались снаряды, осыпая корабль осколками, убивавшими и ранящими русских моряков. С учетом всего вышесказанного, известная картина Петра Тимофеевича Мальцева «Комендоры «Варяга» ведут бой» вовсе не выглядит чрезмерным художественным преувеличением – по мнению автора настоящей статьи примерно так все и было.

В заключение данной статьи, хотелось бы привести слова корабельного врача «Тэлбота», Т. Остина, которого, как мы уже говорили выше, сложно подозревать в тайных симпатиях к экипажу русского крейсера:

«Не мне и не здесь следует говорить об удивительной храбрости, с которой держались русские и во время, и после боя, скажу только, что их мужество существенно помогло при транспортировании и пользовании раненых».


Продолжение следует...

Автор:

Андрей из Челябинска