[ezup]

Мы оставили «Аскольд», когда тот, обойдя русские броненосцы и прорезав строй миноносцев между 1-ым и 2-ым отделением, повернул на юг. За ним пошел «Новик», а вот мнения командиров миноносцев о том, стоит ли идти за Н.К. Рейценштейном, разделились. Начальник 1-го отряда миноносцев, шедший на «Выносливом» во главе 1-го отделения, счел себя обязанным выполнить последний приказ В.К. Витгефта («Миноносцам ночью держаться у броненосцев»). Но миноносцы 2-го отделения – «Бесшумный», «Бесстрашный», «Беспощадный» и «Бурный» - все-таки попытались следовать за «Аскольдом» и «Новиком», однако практически сразу же безнадежно отстали. С учетом того, что после поворота на юг русские крейсера держали 20 узлов, этот факт неопровержимо свидетельствует о весьма неважном состоянии энергетических установок этих корабликов. Впрочем, не сумев догнать «Аскольд» и «Новик», 2-ое отделение не повернуло обратно в Порт-Артур - все четыре составляющие его миноносца двинулись на прорыв самостоятельно.

На перехват русских крейсеров выдвинулось два японских боевых отряда, 3-ий и 6-ой, а также броненосный крейсер «Якумо»: всего насчитывалось семь японских крейсеров против двух русских, хотя, по некоторым данным, по «Аскольду» успел пострелять еще и «Ниссин». Впрочем, даже не считая последнего, силы, конечно же не были равны. Но к сожалению, автору настоящей статьи не удалось точно определить степень боевого участия 6-го отряда в этом эпизоде сражения.

По всей видимости, основной бой велся между «Аскольдом» и «Новиком» с нашей стороны, и «Якумо», «Читосе», «Такасаго» и «Касаги» с другой. Наиболее ожесточенным он был в течение 20 минут, когда противники сблизились на дистанцию 20-25 кабельтов - командир «Аскольда» К.А. Грамматчиков указывал даже менее 20 кабельтов. Судя по описаниям, именно в это время японцы причинили «Аскольду» основную массу повреждений, полученных им во время прорыва.

Схема, нарисованная командиром "Новика", капитаном 2-го ранга Шульцем.

Вероятно, дело обстояло так – вскоре после поворота к югу крейсера 3-го отряда открыли огонь по русским кораблям, и, вероятно где-то в 19.10-19.15, но не позднее 19.20 они сблизились на указанную выше дистанцию. Здесь состоялся ожесточенный бой накоротке между крейсерами. Затем и Н.К. Рейценштейн, и К.А. Грамматчиков указали в рапортах на атаку миноносцев, в ходе которой по «Аскольду» было пущено четыре мины. Автору не удалось найти подтверждение этой атаки в японских источниках, и вообще непонятно, состоялась ли она. Есть сведения, что с «Аскольдом» и «Новиком» встретился 2-ой отряд истребителей, но это произошло значительно раньше, где-то в 19.00-19.05, когда русские крейсера еще не оторвались от следующих за ними миноносцев – по крайней мере японские командиры воспринимали их как один отряд. При этом японские миноносцы даже не пытались выйти в атаку, а уклонились от встречи, сберегая торпеды для русских броненосцев. Сведений о том, что они на «Аскольде» были замечены и, тем более обстреляны, нет. Интересно также и то, что на «Новике», следующем за «Аскльдом», никакой торпедной атаки не видели – по крайней мере в рапорте его командира Максимиллиана Федоровича Шульца упоминаний о ней не содержится.

Тем не менее, автор настоящей статьи поостерегся бы торопиться с обвинениями Н.К. Рейценштейна и К.А. Грамматчикова во лжи – в бою в сумерках могло померещиться и не такое, а кроме того, нельзя исключать, что с «Аскольда» обстреляли какие-то миноносцы, которые не выходили на них в атаку. Правда, справедливости ради отметим, что автору настоящей статьи не удалось выяснить, были ли какие-то миноносцы неподалеку от места столкновения крейсеров в указанное время (около 19.40 или же немногим позже).

В 19.40 «Аскольд» и «Новик» прорвались мимо крейсеров 3-го отряда, и те начали преследование: в это время к месту боя подходил 6-ой отряд, состоявший из слабых японских крейсеров «Сума», «Акаси» и «Акицусима».

"Сума"

Возможно, с них стреляли по «Аскольду» (особенно это касается «Сума»), но в целом, по свидетельству Н.К.Рейценштейна: «Это кольцо было прорвано (речь о 3-ем боевом отряде – прим. авт), но за ним показались еще четыре крейсера 3-го ранга типа «Сума», которые дороги не преграждали, и вообще ничего для «Аскольда» не представляли». Только шедший отдельно от остального отряда «Сума» удалось выйти наперерез «Аскольду» (или же, скорее, как указывает Н.К. Рейценштейн, этот маленький японский крейсер оказался на пути русских после того, как «Аскольд» изменил курс). «Аскольд» обстрелял «Суму», и как только японцы обнаружили, что большой русский крейсер идет прямо на них, то немедленно отвернули в сторону. В целом же можно предположить, что крейсера 6-го отряда (не считать «Суму») не успели перехватить «Аскольд» и «Новик», и хотя в какой-то момент и открыли огонь, пытаясь преследовать русские крейсера, но довольно быстро отстали.

Тем не менее корабли 3-го и 6-го боевых отрядов продолжали преследование русских крейсеров: по свидетельству командира «Новика» лучше всего это получалось у «собачек», то есть «Читосе», «Касаги» и «Такасаго», но и они постепенно отставали. По свидетельству К.А. Грамматчикова, на «Аскольде» прекратили огонь в 20.30.

В этом эпизоде прорыва русских крейсеров есть три большие странности. Первую мы уже упомянули – это атака японских миноносцев. Маловероятно, что таковая имело место, более того, есть некоторые сомнения в том, что в это время рядом с «Аскольдом» были хоть какие-то миноносцы, которые он мог бы обстрелять. С другой стороны, прямая ложь в рапортах крайне сомнительна. Дело в том, что в случае боя в Чемульпо относительно сведений, представленных в рапортах, можно хотя бы теоретически предположить сговор командиров крейсера и канлодки. Но как можно заподозрить в этом начальника отряда крейсеров и командира «Аскольда», ведь у них совершенно не было возможности договариваться с командиром «Новика». Как известно, последний отстал от флагманского корабля и далее прорывался самостоятельно!

Прорыв мимо превосходящих сил неприятеля, во исполнение приказа Государя Императора, уже сам по себе представлял собой неординарное и выдающееся деяние. Однако, если бы вдруг вскрылись какие-то странные подробности, несоответствия в рапортах и Н.К. Рейценштейна обвинили бы во лжи, это «смазало» бы весь эффект: по мнению автора настоящей статьи, контр-адмирал ничего не выигрывал, придумывая несуществующие подробности, но вот потерять мог много. Именно тот факт, что обстоятельства прорыва были отлично видны как с «Аскольда», так и с «Новика», с командиром которого Н.К. Рейценштейн не имел никакой возможности «договориться», наталкивает на мысль не о сознательной лжи, но о добросовестном заблуждении начальника отряда крейсеров и командира «Аскольда».

Вторая странность заключается в странном различии в описаниях боя – в то время, как на «Аскольде» вели бой с обоих бортов, командир «Новика» указывал в рапорте, что оба японских отряда были слева от прорывающихся русских кораблей.

И, наконец, третья странность – это совершенно непонятное отставание «собачек».

Командир «Новика» М.Ф. Шульц в рапорте отозвался о них, как о самых быстроходных крейсерах из всех, преследующих русские корабли: «кроме крейсеров Касаги», «Читосе» и «Такасаго» остальные довольно быстро отстали». Как мы знаем из рапортов, «Аскольд» шел на 20 узлах. С учетом того, что в мирное время крейсер показывал стабильные 22,5 узла, за полгода войны и при наличии боевых повреждений подобная скорость выглядит вполне адекватно. Известно, что на сдаточных испытаниях крейсер показал 21,85 уз на 121 об/мин., в то же время в бою 28 июля 1904 г. «Аскольд», очевидно, имел большее водоизмещение, а машина, по свидетельству старшего судового механика крейсера, смогла выдать только на 112 об/мин. Основной причиной этого было повреждение носовой трубы, в которую попал вражеский 305-мм снаряд и практически закупорил ее, отчего пришлось вывести из работы один из девяти котлов. Правда, около 19.00, выполняя приказ «Иметь самый полный ход» удалось довести количество оборотов до 132, но на очень короткое время, не более 10 минут, после чего скорость вынуждены были снизить. И, наконец, следует отметить, что, если можно пытаться еще рассуждать о том, какую максимальную скорость мог дать «Аскольд» в начале прорыва, то после него, когда корабль получил дополнительные повреждения в ходе боя с третьим боевым отрядом, 20 узлов выглядят совершенно предельной цифрой.

И, тем не менее, «Касаги», «Читосе» и «Такасаго» не сумели его догнать.

Давайте вспомним, что из себя представляли эти бронепалубные японские крейсера. По своим размерам они занимали промежуточное положение между «Аскольдом» и «Новиком» - если первый имел нормальное водоизмещение около 6 000 т, а второй – в пределах 3 100 т, то японские крейсера имели 4 160 («Такасаго») – 4 900 т («Касаги»). «Собачки» уступали русским крейсерам в скорости, но не фатально - на сдаточных испытаниях они показали 21-22,5 уз. на естественной тяге, и 22,87-22,9 уз при форсировании котлов. Соответственно, вполне можно было бы ожидать, что, получив команду «самый полный вперед», эти крейсера были бы вполне способны догнать идущий 20-узловым ходом «Аскольд».

В то же время «Касаги», «Читозе» и «Такасаго» отличало весьма сильное вооружение. Каждый из них имел по 2*203-мм/40, 10*120-мм/40, 12*76-мм/40, а также 6*47-мм современных орудий, кроме того, каждый из них располагал пятью торпедными аппаратами. Другими словами, в бортовом залпе «собачек» могли участвовать 6*203-мм и 15*120-мм, не считая более мелких калибров, в то время как «Аскольд» и «Новик» могли им отвечать только 7*152-мм (по факту – 6*152-мм, так два таких орудия были с «Аскольда» сняты, и он пошел в бой, имея только 10 шестидюймовок) и 4*120-мм, то есть всего 10 стволов против 21-го. Кроме этого, в ходе прорыва на «Аскольде» вышло из строя 6 шестидюймовых орудий, и на японских кораблях должны были заметить ослабление интенсивности его огня.

С учетом вышесказанного, «собачкам» совершенно не было никакого резона уклоняться от продолжения боя. Очевидно, так считал и сам Н.К. Рейценштейн, указавший в рапорте: «Беглый огонь «Аскольда» по неприятельским крейсерам видимо произвел повреждения на трех крейсерах типа «Такасаго»…». Иными словами, Начальник отряда крейсеров не представлял себе иных причин, по которым «собачки» не смогли догнать «Аскольд». Однако же сегодня мы знаем, что ни один из этих японских кораблей никаких повреждений в бою 28 июля 1904 г не получил.

Соответственно, причина не в боевых повреждениях – остается либо трусость и откровенное небрежение своими обязанностями командира 3-го боевого отряда, либо же недостаточная скорость японских крейсеров. Последнее выглядит наиболее вероятным, но если так, то следует предположить, что максимальная скорость бронепалубных крейсеров типа «Такасаго» на момент сражения не превосходила 18-18,5, вряд ли 19 узлов.

Если указанное предположение верно, то, возможно, имеет смысл произвести переоценку боевых качеств отечественных «богинь» - бронепалубных крейсеров типа «Диана». В боевых условиях эти корабли могли держать длительное время (то есть без форсирования) 17,5 узлов: разумеется, на фоне фактической скорости, которую могли развивать неповрежденные «Аскольд» и «Новик», а также паспортных скоростей японских бронепалубных крейсеров это было совсем мало. Но если сопоставить эту скорость с той, которую фактически развивали японские корабли того же класса, то получается, что «Диана» и «Паллада» находились где-то в середине списка, уступая в скорости «собачкам» и, возможно, «Ниитаке» и «Цусиме», но превосходя, или же как минимум не уступая в скорости кораблям типа «Сума», «Нанива», «Ицукусима», «Идзуми», а ведь последние весьма интенсивно участвовали в боевых операциях… Правда, здесь следует учитывать то, что японские «бронепалубники» обычно действовали под прикрытием броненосных крейсеров. Эскадре Тихого океана не из чего было сформировать для "богинь" подобное прикрытие.

Но вернемся к «Аскольду» и «Новику». Оба крейсера получили во время прорыва повреждения разной степени тяжести, но их большая часть, конечно, досталась «Аскольду». Как ни странно, но разобраться в повреждениях, полученных крейсером, весьма и весьма тяжело - с одной стороны, они вроде как детально задокументированы и упомянуты в самых различных источниках, но с другой… сплошная путаница. Для начала еще раз отметим два попадания, которые «Аскольд» получил еще до начала прорыва:

1. В 13.09 305-м снаряд попал в основание первой дымовой трубы, сплющил ее, вывел из строя котел №1, перебил телефонные провода, переговорные трубы, пожарную магистраль, разрушил рубку беспроволочного телеграфа, трап на носовую надстройку и верхний мостик. Вызвал небольшой пожар (был быстро потушен). В результате повреждения скорость упала до 20 узлов.

2. Снаряд неустановленного калибра пробил борт в 3 метрах над ватерлинией прямо под орудием №10 (шестюдюймовка в кормовой надстройке по правому борту). Разрушена каюта старшего штурмана.

Здесь необходимо произвести небольшую работу над ошибками – при написании предыдущих статей настоящего цикла автор предполагал, что на этом список повреждений от данного попадания исчерпывается. Однако, по всей видимости, именно этот снаряд повредил подкрепления шестидюймового орудия №10, в результате которого полностью исправное орудие все-таки вышло из строя, так как не могло больше стрелять. Соответственно, «Аскольд» пошел на прорыв не с 10, а только с 9 исправными орудиями калибра 152-мм.

Повреждения, полученные "Аскольдом" в ходе прорыва

1. Попадание в пятую дымовую трубу (борт, с которого было получено попадание, не установлен). По различным описаниям, в нее попало один или три снаряда, достоверно известно лишь то, что в результате боевых повреждений трубу укоротило на треть. Верхняя часть трубы рухнула на палубу, мешая подаче снарядов и зарядов к орудиям. Поврежден котел №8. Обычно указывается, что котел, тем не менее, сохранил работоспособность, но это не совсем так: его действительно не выводили из действия до конца боя и далее, чтобы не терять хода, но затем, после полуночи, его все-таки вывели из работы. Дело в том, что в результате того, что осколками был пробит кожух котла и повреждено несколько трубок, он быстро терял пресную воду (22 тонны в час), что еще можно было бы терпеть в бою, но лишь на короткое время. Таким образом, хотя котел работал все время прорыва, на утро 29 июля он был уже небоеспособен.

Правый борт

1. В результате попадания (или близкого разрыва) снаряда неустановленного калибра вдавлен в борт выстрел противоминной сети, посечены носовая надстройка и фальшборт в районе носового 152-мм орудия.

2. Попадание снаряда неустановленного калибра в фальшборт правого борта в районе 5-ой дымовой трубы (фальшборт разрушен между шпангоутами 53-56)

Левый борт

1. Снаряд пробил фальшборт и взорвался около орудия №9 (последняя открыто стоящая шестидюймовка крейсера по левому борту), перебив его расчет.

2. Попадание снаряда неустановленного калибра в фальшборт по левому борту между 3-ей и 4-ой дымовыми трубами.

3. Попадание снаряда неустановленного калибра в корму, левый борт, рядом с казематом 75-мм орудия.

4. Попадание снаряда в корму, под верхнюю палубу в районе кормового каземата шестидюймовок, под орудие №11 – именно у него, по сей видимости, «сдали» подкрепления, как и у «соседней» ему шестидюймовки правого борта (№10) – в дальнейшем, в ночь после прорыва, орудие было вновь введено в строй Калибр снаряда оценивается в 152-203-мм. Площадь пробоины 0,75 кв.м.

Вероятно, попадание под орудие №11

5. «Ведомость повреждений, полученных крейсером 1-го ранга "Аскольд" в бою 28 июля 1904 г.» (приложение к рапорту Н.К. Рейценштейна) отмечают наличие двух пробоин борта - в каюту №8 мичмана Рклицкого и каюту №4 мичмана Абармовича. По всей видимости, одно из этих попаданий описано выше (повреждение подкреплений под орудием №11), но вот насчет второго – неясно, было ли это попадание снаряда или снарядного осколка.

Пробоины, вызвавшие затопления. Правый борт

1. Пробоина, вызвавшее затопление угольной ямы кочегарки №2. Описание данного повреждения в «Ведомости») выглядит в высшей степени странно: «Пробит наружный борт в угольную яму 2-ой кочегарки, выше ватерлинии на 2,24 м (указано в футах и дюймах, для удобства читателей автором выполнен перевод в метрическую систему), и лист наружного борта по ватерлинии ниже пробоины угольную яму 2-ой кочегарки дал течь в угольную яму» Из описания повреждения совершенно неясно, то ли сотрясение от попадания в борт вызвало течь листа обшивки по ватерлинии, то ли снаряд упал в воду рядом с бортом, вызвал деформацию листа у ватерлинии, а осколком снаряда был пробит борт на высоте 2,24 м.

2. Близкий разрыв снаряда около шпангоутов 82-83 (район второй трубы) привел к тому, что 8 заклепок оказалось срезано и вода стала поступать в кочегарку.

3. Близкий разрыв снаряда оставил 8 осколочных пробоин в районе шпангоутов 7-10 (под кормовым казематом 75-мм орудия), одна из них находилась на уровне ватерлинии.

Левый борт

Пожалуй, самый «загадочный» с точки зрения полученных повреждений. Предположительно, они были следующими:

1. Взрыв снаряда в воде напротив шпангоутов 32-33 (т.е. в районе грот мачты) привел к тому, что оба этих шпангоута были разбиты, а обшивка корпуса получила 4 осколочных пробоины, в результате чего вода поступала в шкиперскую кладовую.

2. Попадание (или близкий разрыв) в районе шпангоутов 45-46-47, давший пробоину в 155 см ниже ватерлинии. Разбиты два шпангоута, расшатаны бимсы. «Ведомость повреждений» описывает его так:

«Пробит борт ниже ватерлинии на 1,55 м близ отделения подводных минных аппаратов в расстоянии 3,3 м от пробоины, полученной 27 января и временно лишь заделанной. Все заклепки листов около этой пробоины сдали, и получилась течь».


Так вот, строго говоря, отсюда даже неясно, вокруг какой пробоины сдали заклепки – старой, полученной 27 января, или же новой, повредившей шпангоуты? Впрочем, дальнейшее описание вроде бы вносит ясность в этот вопрос.

«Шпангоуты №№46 и 47 около отделения подводных минных аппаратов разбиты, а 8 заклепок выше пробоины выпали, коффердам изрешечен; разрывом этого же снаряда расшатало крепление бимсов со шпангоутами в отделении подводных минных аппаратов (шпангоуты №345, 46 и 47) настолько, что крепления отошли от бимсов на 1 дюйм (25,4 мм), заклепки, как броневой палубы, так и обшивки наружного борта в этом отделении дали течь до 3 тонн воды в сутки, и во время хода слышен был в этом месте скрип. Шпангоуты, поврежденные этим снарядом, отстояли на 3,3 м от пробоины, полученной в бою 27 января сего года, которая была заделана листом с резиновой прокладкой на болтах, но разбитые тогда шпангоуты, числом три (№№50,51,52) не были заменены новыми, отчего в этом месте крейсер получил значительное ослабление корпуса, и от этого получилась довольно значительная вибрация при сравнительно малом числе оборотов машины (60-75 оборотов)».


По всей видимости, дело обстояло так – снаряд, упавший рядом с бортом, взорвался под водой в указанном районе. Сила взрыва была достаточной для того, чтобы сделать пробоину в борту, но недостаточно, чтобы критично повредить коффердам, в результате чего поступление воды через пробоину было локализовано. Однако в результате сопутствующих повреждений (разрушения шпангоутов, расшатывание креплений и заклепок) возникла фильтрация воды в корпус (на уровне 3 т/сутки). Повреждение, полученное ранее, 27 января, себя не проявило, лист, уложенный на пробоину сохранил герметичность, но в результате поломки пяти расположенных в непосредственной близости шпангоутов (№№46, 47, 50, 51, 52) корпус получил сильное ослабление.

Несмотря на то, что ряд источников указывают образование пробоины размером 0,75 кв.м., не вполне ясно, откуда взялась эта цифра. Но во всяком случае, даже если она верна, крайне сомнительно, что снаряд попал непосредственно в борт, а не взорвался рядом с ним. Обычно при взрыве снаряда на обшивке коффердам получал серьёзнейшие повреждения и не мог воспрепятствовать поступлению воды в корпус – между тем, в данном случае мы видим совершенно обратное.

Кроме вышесказанного, крейсер получил множественные осколочные повреждения надводного борта, палубы, труб и надстроек, слишком многочисленные для их детального перечисления.

В целом же за время прорыва крейсер получил, по всей вероятности, 7-9 прямых попаданий в корпус и 1-3 попадания в трубы, при том что одно попадание вызвало течь в угольную яму 2-ой кочегарки. В рангоут и надстройки попаданий не было. Кроме того, 4 снаряда взорвалось в воде непосредственно у корпуса и повредили его – в результате как минимум в трех случаях зафиксированы течи.

С учетом двух попаданий, полученных «Аскольдом» еще до прорыва, можно говорить о том, что в крейсер попали 10-14 снарядов, в основном неустановленного калибра и еще 4 снаряда взорвались у корпуса. В результате крейсер получил весьма тяжелые повреждения, исключающие возможность прорыва во Владивосток.

Из девяти котлов один полностью вышел из строя, а второй пришлось «заглушить» с тем, чтобы не израсходовать запасы пресной воды. Теоретически ввиду неприятеля он мог быть запущен, но, естественно, на это потребовалось бы много времени и долго работать, расходуя 22 т воды в час он не смог бы все равно. Кроме того, потеря трети пятой трубы и многочисленные осколочные повреждения двух других также не могли не сказаться на тяге оставшихся работоспособными семи котлов корабля.

Таким образом скорость «Аскольда» очевидно уменьшилась. Обычно в источниках указывается, что утром 29 июля «Аскольд» не мог дать больше 15 узлов, но тут, очевидно, дело было не в котлах – даже на семи работоспособных агрегатах и с учетом повреждений труб крейсер, по всей видимости, мог бы дать больше. Ключевую роль сыграли повреждения корпуса, контр-адмирал Н.К. Рейценштейн указал в рапорте:

«Разошедшиеся швы и дымовые трубы не позволяли иметь долго большой ход, а расход угля сильно увеличился. От перебитых шпангоутов и разошедшихся швов вибрация крейсера при ходе совсем изменилась, и ход мог держать не более 15 узлов».


То есть, по мнению автора настоящей статьи, «Аскольд» на утро 29 июля кратковременно мог бы дать и больше 15 узлов, но постоянно не мог идти быстрее 15 узлов. При более высокой скорости был риск того, что швы в районе поврежденных шпангоутов разойдутся окончательно, и тем вызовут масштабные затопления. Таким образом, именно состояние корпуса крейсера стало основной причиной неспособности «Аскольда» идти во Владивосток.

Обращает на себя внимание, что бронирование корабля совершенно не пострадало. Броневая палуба корабля ни в одном месте не была пробита – тем не менее, в результате сотрясений от разрывов даже, не попавших в крейсер, но всего лишь взорвавшихся рядом с бортом снарядов, крейсер получил подтопления четырех помещений, принял 100 т воды, а общая прочность корпуса уменьшилась настолько, что даже свежая погода становилась для корабля опасной при скорости свыше 15 узлов. Шторм вообще угрожал кораблю серьезнейшей аварией, если не гибелью. Таким образом, можно констатировать, что броневая «карапасная» палуба (скосы которой уходили ниже ватерлинии) все-таки не справилась с задачей обеспечения боевой устойчивости корабля. Интересно, что будь на месте «Аскольда» «Баян», имевший броневой пояс по ватерлинии, он, по всей видимости, просто «не заметил» бы большую часть повреждений по корпусу «Аскольда». Лишь одно единственное попадание (по всей видимости – не прямое), когда снаряд взорвался на глубине 1,55 м ниже ватерлинии, могло бы вызвать проникновение воды в отсеки «Баяна».

Что же до артиллерии, то, как мы уже говорили ранее, утром 29 июля крейсер располагал всего пятью боеспособными орудиями калибра 152-мм из десяти имевшихся. Полный перечень повреждений:

У 152-мм орудия №7 погнута подъемная дуга, у подъемной шестерни сломано 2 зубца, осколком откололо кусок деревянного основания.

У 152-мм орудия №8 поврежден прицел, у прицельной коробки выбит кусок металла, погнута подъемная дуга, повреждены шары поворотного механизма, а маховики от поворотного и подъемного механизмов перебиты, коробка подъемного механизма и орудийный щит побиты немного осколками.

У 152-мм орудия №9 погнута подъемная дуга, у подъемной шестерни сломано 2 зубца.

У 152-мм орудия №10 хотя все было исправно, но снаряд разбил крепление и палубу под орудием.

У 152-мм ютового орудия погнута подъемная дуга, а на подъемной шестерне сломан 5 зубцов.

У 75-мм орудия №10 по левому борту цилиндр воздушного накатника помят осколками, а оба компрессорные цилиндры помяты и пробиты осколками в нескольких местах, причем в левом цилиндре сильно помят и погнут поршень компрессора. Также перебит прицел и манометр с медной трубкой.

У 47-мм орудия №15 пробита тумба осколками (в отличие от всех вышеперечисленных "стволов", это орудие, по всей видимости, могло действовать).

Разбиты микрометр Люжоля-Мякишева, 3 боевых, 2 дальномерных, 1 башенный (откуда он взялся, при «наличии отсутствия» башен на «Аскольде»? Но в «Ведомости» именно так) циферблаты, а также одна дальномерная станция, циферблат элеватора и 7 приборов освещения прицелов. При этом из рапортов офицеров «Аскольда» следует, что возможность централизованного управления огнем была потеряна еще до начала прорыва – вероятно, в результате повреждения коммуникаций в результате попадания 305-мм снаряда в основание носовой трубы. Таким образом, мы можем констатировать, что крейсер утратил свыше 50% своей огневой мощи.

Потери в экипаже составили: 1 офицер и 10 матросов убитыми, 4 офицера и 44 матроса ранеными.

Что же до «Новика», то ему, можно сказать, повезло – он не был приоритетной целью для японских комендоров. В результате крейсер во время прорыва получил прямые попадания всего лишь двух снарядов неустановленного калибра. Один, по всей видимости, 120-152-мм, пробил левый борт под полубаком в районе носового мостика и разорвался, в результате чего был убит комендор бакового орудия и ученик сигнальщика, а также ранен судовой врач. Второй снаряд разорвался в середине крейсера, не причинив заметного ущерба. Третий снаряд взорвался неподалеку от борта, и посек его осколками в районе динамо-машины. В целом же можно констатировать, что «Новик» серьезных повреждений не имел.

Тем не менее, два русских крейсера во время своего прорыва получили прямые попадания 12-16 снарядов и еще не менее 5 взорвалось в непосредственной близости от их бортов. Смогли ли они нанести в ответ нанести японцам схожие повреждения?

Увы, нет.

«Аскольд» израсходовал в бою 226 фугасных 152-мм снаряда, 155 стальных и 65 чугунных 75-мм, а также 160 47-мм снарядов. Расход снарядов «Новика», к сожалению, автору настоящей статьи неизвестен, но, конечно же, его пушки в этом бою не молчали. Тем не менее, как известно сегодня, из всех сражавшихся с «Аскольдом» и «Новиком» кораблей повреждения во время прорыва получил только броненосец «Чин-Иен».

Согласно советской историографии, «Аскольду» удалось повредить и вызвать пожары на «Асаме» и «Якумо», но на самом деле, к сожалению, ничего такого не было. В броненосный крейсер «Асама» за все сражение 28 июля 1904 г. не попал ни один русский снаряд. Что же до «Якумо», то он получил достаточно неприятное попадание 305-мм снаряда в угольную горловину в центральной части верхней палубы корабля, в результате чего на месте погибло 8 человек, а впоследствии, от ран скончалось еще четверо: еще 10 человек были ранены, из них трое впоследствии были уволены по выходу из госпиталя. Однако же это попадание случилось в промежутке между 1-ой и 2-ой фазой сражения, никак не во время прорыва «Аскольда». Да и не было у русского крейсера двенадцатидюймовых орудий, а имеющиеся шестидюймовки подобного эффекта дать не могли. И это было единственное попадание в «Якумо». Не было достигнуто ни одного попадания в остальные крейсера 3-го и 6-го боевых отрядов, а также в «Мацусиму» и «Хасидате». В бою 28 июля 1904 г не погиб ни один японский миноносец, и нет ни единого основания считать, что хотя бы один из них получил какие-то повреждения от огня "Аскольда" или "Новика".

Таким образом, единственный успех, который хотя бы теоретически можно было записать на результаты стрельбы «Аскольда», это два попадания в «Чин-Иен». Но дело в том, что в это время по кораблям японского 5-го отряда и «Асаме» стрелял не только «Аскольд», но и, по меньшей мере, четыре русских броненосца, а также «Диана» с «Палладой»: выяснить, кто конкретно добился попаданий в этот японский корабль, сегодня уже решительно невозможно. Конечно, шансы на то, что это был именно «Аскольд» есть – все-таки он шел между русскими броненосцами и японским 5-ым боевым отрядом, то есть не исключено, что именно он оказался ближе всего к «Чин-Иену», но, разумеется, это ничего не гарантирует и не доказывает.

Возможно, что снаряды «Аскольда» все-таки причинили какой-то ущерб, но не кораблям, а отдельным членам их экипажей. «Хирургическое и медицинское описание морской войны между Японией и Россией» посредством таблицы «Убитые и раненные на судах в сражении в Желтом море с указанием исходов ранений» сообщает, что на «Асаме» «выздоровело на судах» - 1 человек (вероятно, речь идет о командире корабля, и тогда это вряд ли имеет отношение к «Аскольду»), и на «Читосе» - еще двое таких же. Возможно, это было следствием осколков или контузии, вызванной стрельбой «Аскольда» или «Новика», но это было все.

Таким образом, мы можем констатировать определенное сходство между результатами боев, которые дали «Аскольд» и «Варяг» превосходящим японским силам. Оба крейсера вступили в бой, оба получили серьезные повреждения, на обоих значительная часть артиллерии утратила боеспособность. Оба они, увы, не смогли нанести хоть сколько-то заметных повреждений противостоявшему им неприятелю. Однако «Аскольд» находился на открытой воде, а состояние его машин позволило уверенно держать 20 узлов, «Варяг» же едва ли мог постоянно держать хотя бы 17 узлов, и был заперт в узостях Чемульпо. Это, собственно, и привело к различному результату: «Аскольд» сумел порваться, а «Варяг» пришлось топить на формально нейтральном корейском рейде.

Автор:

Андрей из Челябинска