[ezup]

Во второй половине ХХ века среди задач, решаемых военными средствами, важнейшее место заняло сохранение жизни личного состава. Исследования включали широкий спектр подходов и технологий: бронежилеты, бесконтактное ведение боя средствами большой дальности, повышенная защищенность экипажа, разминирование и поражение противника с использованием робототехнических средств. На какой опыт опираются наши разработчики, какие проблемы возникают на этом пути?

В СССР о подобных боевых машинах задумались в 20-х годах, так как пришло понимание, что в следующей мировой войне решающую роль будет играть техника. Уже тогда развернулись опытные работы в области отечественной танковой телемеханики.

«Титан» и «Голиаф»

В 1927 году в Военной электротехнической академии (ВЭТА) РККА была разработана телеаппаратура для легкого танка «Рено русский» (это отечественный вариант французского «Рено» FT), а в Центральной лаборатории проводной связи (ЦЛПС) – для МС-1 (Т-18).

На первом этапе телеуправляемые танки были привязаны к стационарным пультам ПАУТ (пост автоматического управления танком), затем надежность аппаратуры значительно возросла, что позволило передавать команды со специально разработанной машины управления (танка со штатным вооружением, дополненного необходимым оборудованием). Это давало оператору возможность перемещаться по полю боя под защитой брони.

В 1933-м танк ТТ-18 испытывался с аппаратурой управления, размещенной на месте водителя. Он мог выполнять 16 команд: поворачиваться, менять скорость, останавливаться, подрывать заряд ВВ, а при наличии специальной аппаратуры – ставить дымовую завесу или применять отравляющие вещества. Дальность действия ТТ-18 составляла несколько сот метров. В макеты ТТ-18 переоборудовали не менее семи штатных танков МС-1, но на вооружение система так и не поступила.

Новый этап начался в 1934-м. Под шифром «Титан» был разработан телеуправляемый танк ТТ-26, оснащенный съемным огнеметом и радиостанцией на двух частотах – KB и УКВ, на которые можно было переключаться. Часть ламп радиостанций имела металлические колбы, но большая часть – все же стеклянные. Как ни парадоксально, отказов не было. Вся конструкция крепилась на специальных пружинах-амортизаторах.

Появились неожиданные новшества. Например, в случае выхода телеуправляемого танка из зоны досягаемости оператора автоматически срабатывало устройство команды «Стоп». Машина останавливалась и ожидала с работающим двигателем очередного сигнала. При попытке захвата врагом телеуправляемый танк согласно уставам требовалось расстрелять из пушки.

Накануне войны было изготовлено 56 единиц, которые поступили на вооружение двух специально сформированных батальонов, входивших в состав 30 и З6-й танковых бригад. В сентябре 1939-го 152-й батальон участвовал в освободительном походе на Западную Украину. Одна из модификаций, выполненная на базе танкетки ТТ-27, была способна нести тротиловый заряд до 500 килограммов с задержкой взрывателя до 15 минут. ТТ-27 подвозил устройство к объектам противника и отходил на безопасное расстояние. Заряд такой мощности обеспечивал разрушение любых железобетонных укреплений. Была выпущена опытная партия ТТ-27, управляемых по проводам, которые с успехом применялись при прорыве линии Маннергейма.

К началу Второй мировой в СССР появились признаки системности в использовании военной робототехники, сформированы специальные военные части. Последний раз боевые телеуправляемые танки применялись РККА в 1942 году под Севастополем.

Аналогичным путем шла и Германия. Радиоуправляемые минные тралы были созданы конструктором и предпринимателем Карлом Боргвардом, основателем компании «Боргвард». Машина Sd.Kfz.300 имела два отделения – переднее (моторно-трансмиссионное) и заднее, в котором размещалась радиоаппаратура. Силовой установкой служил 29-сильный четырехцилиндровый бензиновый двигатель, обеспечивающий движение трала со скоростью пять километров в час. Управление осуществлялось оператором из малого командирского танка. Перед собой минный трал толкал три тележки с дополнительными катками, которые должны были вызывать детонацию. К маю 1940-го выпустили 50 единиц Sd.Kfz.300 B-I.

А в апреле того же года фирма «Боргвард» создала минный трал В-ІІ. Впервые эти машины были использованы немцами в 1943-м в операции «Цитадель» (Курская битва). Новая машина имела увеличенные размеры и была тяжелее предшественницы, ее вес составлял 2,3 тонны. Мощнее стал и двигатель – 49-сильный шестицилиндровый.

Радиоуправляемый минный транспортер Sd.Kfz.301 предназначался для доставки зарядов с установленным таймером к дотам и минным полям противника для их последующего подрыва. По сравнению с B-II компоновка машины изменилась. Впереди появилось отделение для взрывчатки с направляющей, по которой она должна была скатываться на землю. За ним располагалось отделение управления с местом механика-водителя и приспособлениями для ручного управления машиной. В нем размещалась и трансмиссия, состоявшая из гидротрансформатора и коробки передач на четыре скорости – две вперед и две назад. Кормовое отделение считалось моторным, где с правой стороны (ближе к центру машины) располагалась радиоаппаратура управления: приемник, дешифратор и блок-реле системы взрыва.

Летом 1944-го немцы сформировали 302-й танковый батальон радиоуправляемых машин. Он был отправлен на Восточный фронт в распоряжение командования группы армий «Центр», подразделения которого участвовали в подавлении Варшавского восстания (транспортеры подрывали баррикады).

Наибольшую известность получил легкий носитель зарядов Sd.Kfz.302 Goliath, который широко применялся для уничтожения бронетехники противника. Этот робот-камикадзе был дешев в производстве (особенно после замены ненадежного, но тихого электромотора на бензиновый двигатель) и эффективен. Имея вес менее 400 килограммов, Goliath нес 75–100 килограммов взрывчатки, а длина кабеля позволяла передвигаться на дистанцию до 700 метров.

Роботы-камикадзе создавались накануне Второй мировой и в Японии. На базе американского трехтонного трактора Fordson Crawler Tractor с двигателем 20 лошадиных сил был создан робот, обеспечивающий подвоз и постановку минных зарядов. Управление осуществлялось по радиоканалу.

Опыт использования роботов-камикадзе выявил и недостатки, к основным из которых относились низкие скорость и маневренность, а также высокая уязвимость систем управления по проводам, ограниченность действия радиоканалов связи.

Перспективы развития

Современные технологии – миниатюризация электроники, развитие навигационных систем и связи – позволили совершить рывок в развитии роботов, в том числе военного назначения (ВН). По значению эксперты приравнивают это явление к принятию в свое время на вооружение самолетов и танков.

Особое внимание при развитии современной робототехники уделяется разработке и созданию автономных интеллектуализированных систем управления робототехническими комплексами (РТК). РТК ВН с такими «мозгами» способны решать поставленные задачи при минимальном участии человека-оператора, что в условиях применения современных средств РЭБ становится решающим фактором эффективности.

Из всего спектра военной робототехники выделяются беспилотные летательные аппараты. Применение БЛА, в том числе камикадзе, стало обыденным явлением в локальных военных конфликтах и при проведении антитеррористических операций. При обнаружении цели БЛА пикирует на нее, подрывая заложенный в корпус боезаряд. Компания AeroVironment, например, по заказу Пентагона провела испытания платформы Switchblade весом менее двух килограммов, которая может запускаться несколькими способами, включая компактную пусковую трубу. Она вместе с самим аппаратом помещается в солдатском рюкзаке. Такой БЛА-камикадзе способен уничтожать малые цели подобно крылатой ракете.

Наземная и морская робототехника значительно отстают по всем направлениям боевого применения. Но в последние годы активность разработчиков как у нас в стране, так и за рубежом резко возросла. Американская компания Foster-Miller создала самого массового на сегодня (выпущено более трех тысяч экземпляров) военного робота TALON. Он предназначен для поиска и обезвреживания мин и фугасов, разведки и наблюдения. Может выполнять функцию станции связи и ретрансляции, атаковать противника. Сконструированный на платформе TALON боевой робот SWORDS (Special Weapons Observation Remote reconnaissance Direct action System) несет целый комплекс стрелкового и противотанкового оружия. Однако опыт применения в Ираке нельзя назвать положительным. РТК ВН без видимых причин выходили из-под контроля и начинали хаотично передвигаться. Имели место случаи, когда огонь открывался без команды оператора.

В разработанном новом роботе MAARS (Modular Advanced Armed Robotic System) запрограммирован запрет на прицеливание в сторону своего подразделения. Кроме того, оператор может установить сектора (запретные зоны), в которых предусматривается возможность блокирования открытия огня. Работы над созданием таких роботов ведутся и в других странах. В частности, британской компанией ECA разработан робот-камикадзе модели Kster, который предназначен для обнаружения и подрыва мин.

В целом анализ имеющихся современных РТК ВН показывает, что большинство отечественных БЛА относятся к аппаратам малого (61%) и легкого (23%) классов, а большинство зарубежных – к тяжелому классу (49%). Соответственно большинство отечественных БЛА являются аппаратами ближнего действия (44 %) и малой дальности (28%), а большинство зарубежных – большой (35%) и средней (38%).

Среди зарубежных наземных РТК ВН наиболее широкое распространение (по количеству образцов) получили малогабаритные дистанционно управляемые машины (ДУМ) весом до 500 килограммов. Основное их назначение – разведка и выполнение инженерных задач, однако постепенно усиливается роль машин с огневыми средствами на борту. В настоящее время на вооружении армии США порядка 12 000 образцов ДУМ. Типовыми считаются многофункциональные роботизированные комплексы TaIon, Warrion, MAARS.

Анализ ТТХ и путей развития наземных военных роботов показывает, что в РФ и США имеются определенные различия в их типаже. В Соединенных Штатах упор делается на РТК ВН до 500 килограммов, ориентированные на применение в городе. В наших Вооруженных Силах в качестве перспективных роботов предполагаются комплексы среднего и тяжелого классов для боев в условиях сложного рельефа.

В ГОЗ на 2016–2025 годы запланировано создание образцов всех классов наземных роботов инженерного и разведывательно-ударного типа с упором на средние и тяжелые комплексы («Уран-9», «Уран-14, «Проход-1» и др.). По существу тяжелые отечественные РТК ВН представляют собой полноценные бронированные вездеходы с дистанционным управлением и соответствующим вооружением. Например, «Уран» массой восемь тонн по габаритам всего вдвое меньше современных танков и развивает скорость до 15 километров в час.

На его базе созданы не только машина огневой поддержки, но и самоходный минный трал. Вместе с тем необходимо обратить особое внимание на практическое отсутствие в задачах и функциях наземных, в том числе и перспективных роботов, на возможности подвижного минирования и подрыва зарядов большой мощности. Иными словами, в современной отечественной и зарубежной робототехнике не предусмотрены камикадзе. Вместе с тем наличие у РТК ВН таких функций позволяет оперативно и эффективно разрушать укрепления противника. Подобные роботы особенно нужны в боевых действиях в урбанизированных районах, когда большое количество капитальных зданий и сооружений трансформируется противником в разветвленную систему защищенных огневых позиций. Как это было, например, в сирийском Алеппо.

Автор: Александр Корабельников, Вадим Рогов, Владислав Болов

https://https://vpk-news.ru/articles/34962