[ezup]

Среди опытных работ недавнего прошлого одними из самых многообещающих и перспективных были разработки патронов с оперёнными подкалиберными пулями для стрелкового оружия, которые достаточно долго велись как у нас, так и за рубежом. Но патроны с ОПП (оперёнными подкалиберными пулями) так и не были приняты на вооружение ни у нас, ни за рубежом. Так что это было, почему «не взлетело»? Настоящая статья посвящена предмету и истории этих разработок и во многом основана на данных монографии «Боевые патроны стрелкового оружия» Владислава Николаевича Дворянинова.

Успешность любых разработок в конечном счёте оцениваются только достигнутыми результатами. Для стрелкового оружия – эффективностью стрельбы, оценка которой последовательно складывается из трёх основных факторов: 1) попасть в цель, 2) пробить защиту у цели, 3) поразить цель. Причём именно в указанной последовательности. Специалистам хорошо известно, что взятые отдельно, даже такие важные показатели, как рассеивание при стрельбе одиночными выстрелами или пробивное действие пули – НЕ являются прямыми показателями эффективности, а лишь одними из общего множества всех факторов, оказывающих своё влияние на конечный результат. Перефразируя классика, можно сказать, что «вопросы эффективности – самые сложные вопросы в мире»…


Организация стрельб на эффективность – достаточно хлопотное мероприятие, поскольку для получения достоверных результатов требует профессионализма, большого объёма испытаний и материального обеспечения, включая наличие отлаженного оружия и соответствующего количества патронов со стабильными характеристиками. Для стрельбы опытными патронами в Ижевске на основе СВД и ПК были разработаны гладкоствольные снайперская винтовка СВДГ и пулемёт ПКГ, показанные на рисунке. Интересно, что каких-либо специальных требований к оружию по повышению эффективности стрельбы не предъявлялось. Наоборот, опытные гладкоствольные пулемёт и винтовка должны были максимально соответствовать своим штатным аналогам, чтобы объективно оценить влияние именно нового патрона. По этой же причине вопрос о гильзе нового патрона «современной формы», без выступающей закраины не ставился.

На полигонных испытаниях по оценке эффективности стрельбы в 1973 году для подкалиберных были получены первые и просто фантастические результаты: «Опытный пулемётный комплекс, благодаря лучшей настильности стрельбы значительно превзошёл штатный комплекс – при стрельбе одиночными выстрелами – в 1,6 и 8,7 раза по частости поражения мишени. При стрельбе очередями со станка – от 2,47 до 12,6 – 21,3 раз по частости попадания в мишень». Стрельба велась на дальности 700, 900 и 1000 метров, по мишеням № 8 и № 11… И это при том, что гладкоствольный пулемёт в то время уступал штатному пулемёту по кучности боя опытными патронами по площади рассеивания в среднем в два раза. Однако достаточно достоверными были признаны лишь результаты стрельбы одиночными выстрелами из-за ограниченного объёма испытаний при стрельбе очередями, что весьма корректно.

На предварительных испытаниях в IV квартале 1980 г (на полигоне ЦНИИТОЧМАШ, перед расширенными полигонными испытаниями) были получены похожие результаты. При этом объём произведённых стрельб также не давал возможности назвать эти результаты полностью достоверными. Но главным, самым положительным фактом была не кратность превосходства, а фактическое и существенное увеличение частости попаданий. Поэтому разработчики с достаточно обоснованным энтузиазмом ожидали результатов расширенных полигонных испытаний на Ржевском полигоне, которые были запланированы на 1981 год. И главной, основной целью которых было проведение сравнительных стрельб на эффективность.

Но отечественные исследования по пулемётно-винтовочным патронам с оперённой подкалиберной пулей были окончательно прекращены в 1983 году, не в последнюю очередь на основании результатов этих испытаний. Так что же произошло? Почему «вдруг» перспективная и длившаяся столь продолжительное время и отнявшая массу усилий работа была закрыта?

Если сегодня оценивать основные причины такого решения, то становится понятно, что судьба проекта была заранее предрешена ещё до испытаний, по сумме сразу нескольких процессов внутри ГРАУ, 4 ГУ МОП и предприятий отрасли, происходивших в те годы. Вот главные из них:

Во-первых, разработки патронов с оперёнными подкалиберными пулями западными специалистами так ни к чему не привели, на вооружение ничего подобного принято не было и не планировалось. И основными причинами неудач там назывались проблемы с убойным действием и кучностью. Но главное – догонять в этот раз было некого.

Во-вторых, стоит вспомнить, что 1980 – 1983 годы были в СССР пиком, расцветом «периода застоя». Руководство Главка и предприятий патронной промышленности отвергли ту степень и объём нововведений, которые нужно было бы реализовать для освоения массового производства новых патронов. Мотивация к инновациям, как сказали бы сегодня, была близка к абсолютному нулю.

В-третьих, отечественные патронщики сами виноваты… Пётр Фёдорович Сазонов, очень грамотный и опытный конструктор, который долгие годы являлся заместителем главного инженера ЦНИИТОЧМАШ и руководителем всего патронного направления института, в 1975 году предложил вариант винтовочного патрона «оптимальной баллистики в калибре 6-мм», который по его расчётам удовлетворял требованиям к перспективному пулемётному комплексу, в первую очередь по ДПВ. Именно этот отечественный проект сейчас принято называть «шестёркой», или «6х49 винтовочный», хотя первоначально длина гильзы составляла 54 мм. К 1981 году «шестёрка» обрела достаточное количество сторонников в ГРАУ, в Главке и в руководстве ЦНИИТОЧМАШ, особенно с учётом первых двух причин, приведённых выше. Типовая и отработанная в отрасли технология изготовления всех элементов патрона, классическая конструкция. Да, уступает стреловидным по всем параметрам, но перспективные требования должна выполнить. Вроде бы, получался вполне удобный компромисс.

Все авторы и идеологи кардинальной смены направления работ по новому пулемётному комплексу были абсолютно уверены, что «шестёрку» удастся быстро довести до ума и принять на вооружение. Поэтому ставка была сделана именно на этот проект. И именно поэтому в заключении Ржевского полигона к отчёту об испытаниях 1981 года было сказано: «Учитывая бесплодность многолетних усилий в направлении обеспечения сколько-нибудь приемлемых характеристик технического рассеивания стреловидных пуль, при достаточном повреждающем действии последних, работы по исследованию возможности создания винтовочного патрона со стреловидной пулей целесообразно прекратить». С обоснованием в самом отчёте другой главной претензии – недопустимой опасности разлёта секторов поддонов для своих войск.

Как же так, спросит внимательный читатель, а куда делась кучность тех двух «снайперских» партий (ОП 02-81-61 и ОП 03-81-61), почему «вдруг» изменилось мнение об опасности разлёта секторов поддонов и что, собственно говоря, показали сравнительные стрельбы на эффективность? Ответы удивительны и, к сожалению, очень просты: Указать в отчёте и в итоговых результатах данные стрельбы «снайперскими» – не сочли нужным. Стрельбы на эффективность, которые являлись основной целью испытаний, вовсе не проводились. Подробный «разбор» содержания этого отчёта, особенно с учётом прошедших 36 лет уже мало интересен, но некоторые принципиальные моменты требуют комментариев.

Опытные патроны с ОПП показали практически одинаковое со штатными рассеивание при стрельбе из боевого оружия, были поставлены полигону в требуемом количестве и проведению сравнительных стрельб на эффективность ничто не препятствовало, даже формально.

Поражающее и останавливающее действие стреловидных пуль было выше или равноценно штатным патронам с пулей ЛПС. И формулировка заключения не соответствовала данным самого отчёта.

Говоря об отсутствии «сколько-нибудь приемлемых характеристик технического рассеивания стреловидных пуль», полигоном имелась в виду кучность стрельбы одиночными выстрелами по сравнению со штатным снайперским патроном 7Н1. Но расчёты вероятностей попаданий при стрельбе патронами с ОПП из снайперской винтовки показывали, что при кучности, аналогичной штатным патронам ЛПС обеспечивается, как минимум, равная эффективность на ближних дистанциях (до 300 м) и превосходство на бóльших дистанциях стрельбы. А доработка опытного патрона до уровня кучности снайперского патрона 7Н1 дополнительно увеличивает вероятности попадания лишь на 9 – 15% из-за доминирующего влияния лучшей настильности траектории.

Кроме этого, проведённые ещё в начале 60-х годов испытания стрельбой из пулемётов РП-46, СГМ и ПК штатными патронами (ЛПС) по сравнению с целевыми спортивными патронами «Экстра» показали, что более чем в 10 раз меньшая площадь рассеивания одиночными выстрелами спортивных патронов не приводит к практически заметному увеличению эффективности стрельбы очередями из пулемёта. Которая зависит, в первую очередь, от конструкции оружия и величины энергии отдачи.

Определение фактической зоны разлёта поддонов на испытаниях 1981 года провели «с выдумкой» – из пулемёта было произведено 600 выстрелов длинными очередями, со станка, с углом возвышения 30 градусов. Зону разлёта определили по крайним местам обнаружения стреляных поддонов на поверхности земли (свежевыпавшем снеге), без учёта рикошетов. Полученная схема зоны приведена на следующем рисунке слева. Которая никак не совпадает с зоной разлёта таких же по весу и начальной скорости секторов поддонов, приведённой в официальном отчёте 1973 года того же Ржевского полигона и показанной на рисунке справа.

Области красного цвета на схемах обозначают «опасную по воздействию секторов поддонов на личный состав» зону. Синий сектор на правом рисунке обозначает зону, в которой было обнаружено 70% всех стреляных поддонов. В обоих случаях была получена одинаковая дальность опасной зоны – 30 метров от дульного среза, за пределами которой сектор безопасен. При этом в 1981 году не была определена и выделена зона, внутри которой сектор поддона считался «убойным, как осколок». А далее, продолжая весьма интенсивно терять свою скорость и энергию, его опасность снижалась от возможности пробить обмундирование до способности нанести порез или ушиб незащищённым участкам кожи. Эта зона, согласно данным отчёта 1973 года, показана на правом рисунке штриховкой и ограничена удалением 14 м от дульного среза. Принципиальной же разницей являются показанные на схемах углы разлёта – 56 и 22 градуса, что характеризует величину бокового отлёта секторов от линии стрельбы и является главным фактором, определяющим вероятность нахождения своего бойца в опасной зоне. Также есть данные стрельб ЦНИИТОЧМАШ 1978 года из снайперской винтовки СВДГ с установкой вертикальных экранов на разных дальностях перпендикулярно направлению стрельбы и с замером максимального бокового отклонения от линии стрельбы пробоин от секторов. Их значения приведены на правом рисунке красным шрифтом для дальностей 14 и 30 метров. Эти значения показательны и важны, потому что более корректны по сравнению с методом нахождения стреляных секторов на поверхности земли, а также поскольку нет никакой принципиальной разницы в разлёте секторов при стрельбе из пулемёта и винтовки. Таким образом, более обоснованным следует считать первоначальный вывод о безопасности разлёта секторов для своих войск.



Более того, не хуже других понимая нежелательность разлёта секторов при стрельбе из автомата и снайперской винтовки, были разработаны и испытаны дульные насадки для дробления пластмассовых поддонов. Один из вариантов которых хорошо виден на фотографии СВДГ, приведённой ранее. Результат «работы» насадка показан на фото слева. Как показали сравнительные стрельбы, такие насадки не влияли на кучность стрельбы, но их вес, габариты и живучесть были ещё неудовлетворительными, поэтому исследования в данном направлении можно и нужно было продолжать.

Но решение было принято и отечественные исследования по пулемётно-винтовочным патронам с оперённой подкалиберной пулей были окончательно прекращены в 1983 году. Как же можно сегодня оценить это решение и результаты работ?

С одной стороны, к переходу на стадию ОКР работа действительно не была готова – не были в достаточной степени разработаны высокопроизводительное оборудование и технологии для изготовления всех элементов патрона. Требовалась доработка технологии литья пластмассовых секторов поддона и стабилизация их характеристик. Трудоёмкость изготовления опытного патрона с ОПП в 1,8 раза превышала трудоёмкость изготовления штатного 7,62-мм винтовочного патрона. Была необходима доработка обыкновенной и трассирующей пуль по кучности стрельбы одиночными выстрелами. Другими словами, для успешного завершения работ требовалось время, настойчивость и изобретательность.

С другой стороны, в большой мере были решены все «естественные проблемы» подкалиберной схемы: практически достигнут требуемый уровень кучности стрельбы; достигнуто равноценное поражающее и бóльшее останавливающее действие 4,5-мм стреловидных пуль; обеспечено превосходство по пробивному действию высокопрочных преград и по проникающему действию пуль. Ресурс гладкостенных пулемётных стволов превышал 32 тыс. выстрелов.

Также подтвердились «естественные преимущества» подкалиберной схемы: достигнуты высокие баллистические характеристики, обеспечивавшие в габаритах штатного винтовочного патрона ДПВ(0,5 м) = 615 м, при меньшем на 15 % весе патрона и меньшем импульсе отдачи. Обеспечивалось превосходство по вероятностям попадания в цели, увеличиваясь по мере увеличения дальности стрельбы.

Но, как уже отмечалось, успешность любых разработок в стрелковом оружии в конечном итоге оценивается (точнее – должно оцениваться) только достигаемым результатом – эффективностью стрельбы. Поэтому, не имея этих цифр, полученных при достаточном для достоверности объёме стрельб, любое утверждение – как об огромном превосходстве патронов с ОПП над штатными, так и об обратном – не являются корректными. Поэтому, в любом случае, решение о закрытии отечественного проекта по патронам с ОПП было преждевременным. Затратив на проведение исследований немалые средства, время и усилия, было необходимо, как минимум, провести должным образом все нужные испытания…

Дальнейшую отработку «шестёрки» поручили автору работ по стреловидным – В.Н. Дворянинову. По его собственным словам, эта работа неожиданно и по-настоящему увлекла его как инженера-конструктора, вызвав профессиональный интерес и желание разобраться в причинах предыдущих неудач «шестёрки»… Были разработаны новая пуля, гильза, капсюль и пороховой заряд. Неожиданно для всех новый патрон преподнёс немало сюрпризов и проблем, с которыми ранее не сталкивались. Но практически все их них удалось решить за счёт оригинальных конструктивных и технологических решений. Работа была доведена до стадии защиты технического проекта, за которым, по окончании ОКР, обычно следует принятие изделия на вооружение… «Шестёрку» закрыли в 1991 году, «просто» не заключив договор на финальную часть ОКР. Многие считают, что это было вызвано развалом СССР. Что, безусловно, повлияло. Но основной причиной была очередная смена приоритетов у заказчиков и выдвижение с «правильными» требованиями к патронам новых фаворитов в среде военной науки, на самом деле являвшихся бескомпромиссными адептами калибра 7.62, рассуждающих по аналогии с известным правилом, что «автомобиль может быть любого цвета, если он чёрный». Но это уже совсем другая история.

В отечественной истории отработки патронов с ОПП был ещё один, пожалуй, самый недооценённый заказчиками как тогда, так и сегодня момент. По инициативе патронщиков, одновременно с отработкой основного 10/4,5-мм варианта проводились исследования по многопульным патронам. Более того, возвращаясь к «золотой мечте» о едином патроне для автомата и пулемёта, был разработан однопульный 10/3,5-мм патрон с высокой начальной скоростью (1360 м/с) и импульсом отдачи 0,87 кгс·с. И второй вариант патрона – трёхпульный с 2,5-мм стрелками. ДПВ (0,5 м) = 650 и 555 метров соответственно. Стрельбу из автомата и пулемёта можно было бы вести любым из них, с сопряжением траекторий, как минимум, в пределах ДПВ. При таком решении повышение эффективности стрельбы для автомата достигается не за счёт уменьшения импульса отдачи и, соответственно, меньшего рассеивания при автоматической стрельбе из неустойчивых положений, а при всех положениях стрельбы за счёт эффекта «залпового огня». И, дополнительно к этому, за счёт значительного увеличения ДПВ и других преимуществ подкалиберных пуль с высокой начальной скоростью. Именно отсутствие такого «дополнения» у многопульных патронов калиберной схемы не позволило добиться приемлемых энергий пуль на средних и больших дальностях и все попытки их создания в малых калибрах были признаны неудачными. В любом случае, даже «просто многопульный» вариант пулемётно-винтовочного патрона был бы крайне интересен и заслуживал пристального внимания. На следующей фотографии изображены все основные отечественные патроны-фигуранты прежних и современных дискуссий об идеальном патроне.

В таблице приведены основные технические и баллистические данные этих патронов, соответственно их порядку на фотографии. Анализируя и сравнивая эти данные, необходимо помнить, что на практике существенную роль играет не только полная энергия пули у цели, но и удельная энергия, соответствующая весу и площади поперечного сечения каждой пули. А при оценке пробивного действия для классических пуль надо считать удельную энергию непосредственно сердечника. Например, данные 10/3,5-мм патрона смотрятся не так агрессивно, как штатного винтовочного. Но пересчёт на удельную энергию даёт уже другую картину. Кроме этого, сегодня весьма спорным является требование для пулемётного патрона о пробитии каски или противоосколочного бронежилета на дальностях до 1500 метров, учитывая изменившиеся с 30-х годов прошлого века характеристики типовых целей по их площади и, соответственно, реальные вероятности попадания. Для «шестёрки» (третий патрон слева) в таблице приведены данные, достигнутые к 1981 году, чтобы можно было объективно оценить, «из чего выбирали» в тот период времени. Третьим справа изображён макет трёхпульного варианта единого патрона. На следующем рисунке представлен график изменения вероятностей попадания очередями в мишень № 10 «пулемёт» при стрельбе из ПКМ (со станка, с механическим прицелом) штатным 7,62-мм винтовочным патроном и 10/2,5-мм трехпульными патронами (V0 = 1200 м/с) при разных целевых значениях сердцевины рассеивания СВ х СБ на 100 м.



Линия графика «Предельная для 7,62» – это идеальный вариант, учитывающий только параметры рассеивания и срединные ошибки наводки, а все остальные ошибки стрельбы принимаются равными нулю. Нижняя кривая соответствует расчётным значениям при учёте уже всех ошибок стрельбы. Расчёты для многопульных также проводились с учётом всех ошибок стрельбы. Разница значений между двумя кривыми для штатного патрона наглядно демонстрирует суммарное влияние ошибок на конечный результат. Причём здесь в расчётах использованы данные для «лучших пулемётчиков». Вероятности же попадания «средними пулемётчиками» на дальностях свыше 700-800 метров, мягко говоря, ещё более невелики. Как видно по графикам, превосходство многопульного патрона подкалиберной схемы по вероятностям попаданий весьма существенно и позволяет превзойти даже предельно возможные значения для однопульных патронов. На этом фоне практически все «новые» идеи смотрятся, как детские игры в песочнице…

Винтовочный 10/4,5-мм патрон с подкалиберной пулей, судя по имеющимся данным, должен превосходить «шестёрку» в большей степени, чем «шестёрка» превосходит штатный винтовочный патрон. Но затраты на перевооружение огромны в обоих случаях. И решить, достаточно ли достигаемого преимущества, непросто. Для патронов с подкалиберными оперёнными пулями этот вопрос по-прежнему остаётся открытым. Для «шестёрки» более вероятен ответ «нет, не достаточно», в том числе учитывая успешно проведённую в последующие годы модернизацию штатного патрона.

В заключение, коротко касаясь дискуссий о путях дальнейшего развития современных боевых патронов стрелкового оружия, приходится во многом согласиться с мнением тех специалистов, которые говорят, что возможности модернизации патронов классической схемы на сегодня исчерпаны. Проведённая модернизация позволила существенно увеличить дальности пробития высокопрочных и комбинированных преград, включая современные бронежилеты. Но никак принципиально не повлияла на вероятности попадания в цели. Также надо отметить, что практически любая из популярных сегодня и считающаяся перспективной идея по-прежнему строится вокруг классической, калиберной схемы патрона, оставаясь поэтому в соответствующих баллистических рамках и ограничениях. Вследствие чего получить принципиально новый уровень эффективности на этом пути невозможно.

Отвечая на главный вопрос настоящей статьи, сформулированный в её названии, можно сказать, что разработка отечественных патронов с оперёнными подкалиберными пулями является, к сожалению, историей упущенных возможностей. Подкалиберная схема, которая может объединить в себе многие современные наработки, по-прежнему остаётся весьма привлекательной своими «естественными преимуществами». Но окончательное доведение её до ума по всем параметрам – достаточно сложная конструкторская и технологическая задача. Тем не менее, очень вероятен вариант, что другого выхода для реального повышения эффективности стрелкового оружия в будущем не останется.

При подготовке настоящей статьи были использованы материалы:

"Современные зарубежные патроны", Книга-2 монографии "Боевые патроны стрелкового оружия". В.Н. Дворянинов. Издательство Д'Соло, Климовск, 2015;
"Современные отечественные патроны, хроники конструкторов", Книга-4 монографии "Боевые патроны стрелкового оружия". В.Н. Дворянинов. Издательство Д'Соло, Климовск, 2015

Автор: Николай Дворянинов